Русская Душа глуха к красоте земного бытия. Ни то, что мы не любим природу с ее щедрыми плодами, - напротив, с этим у нас все в порядке.

[]

Однако отношение к «пейзажам-ландшафтам» у русских людей во многом снисходительное. Мы отдаем должное сохранившимся фрагментам реликтовой природы, сложности ее геометрии и богатой колористики, акустическим «натуральным» эффектам, живности, однако все это вторично по сравнению с воздухом, который «правит» конкретным местом. Вспомните, что вы отмечаете первым, когда выбираетесь из загазованного города в какое-нибудь зеленое местечко?

Русский человек всегда был настоящим знатоком по части «воздушного потока», «духа». Псковский гость, приехавший в Вологду, тут же отмечал коренные отличия воздуха. Причем это касалось не только перемены органолептических свойств, но и метаморфозы со звучанием слов.

Так, признавались средневековые русские паломники, «Христос воскресе!», сказанное в Кашине, звучит иначе этого же приветствия (из тех же уст) в Костроме…

В 70-ые годы XV века , после того, как Иван III подчинил Московии Великий Новгород, более трети новгородцев отправились в добровольное изгнание. Кто-то двинул на север, в Поморские земли, «к чуди», кто-то отправился к «литвинам», но большинство мигрантов бесследно растворилось в «неизвестности», повторив историю еврейских потерянных колен.

Оставшиеся горожане сетовали, что с приходом «московских» и исходом «своих» воздух, «дух Новгородский», изменился. Да так, что звон местных колоколен стал глуше, несмотря на все усердия звонарей. Поменялся резонанс Великого Новгорода. По преданию, главной причиной тому местные называли вывоз москвичами Вечевого Новгородского колокола, который Иван III велел отправить в Москву.

У «вечника», созывавшего в Ярославовом дворище в течение веков горожан на народные собрания, очень загадочная судьба. Согласно одним летописям, московский монарх вывез его в Москву, где позднее его перелили в другой колокол, который поместили на колокольне Успенского собора. По другой версии, переплавленный «вечник» повесили на стене у Спасских ворот, в особой небольшой башенке, где он служил для набата. Но однажды, спустя два века, он перепугал своим звоном царя Феодора Алексеевича и в наказание был сослан в Николо-Корельский монастырь, под Архангельск.

Но есть еще одна легенда. Согласно ей, «вечник», отправленный «в плен московский на позорище», достигнув границы Новгородских земель, «выбрал горочку покруче, покатился под нее и, ударившись о камни, убился насмерть, крикнув умирая: «Воля!».

А кому-то послышалось, что он «Валда» кричал. Валдою (Валдаем) и стали звать те горочки, о которые убилась последняя русская вольность. Ударились осколки вечника о землю и превратились в маленькие колокольчики. Ямщики, случившиеся на дороге, быстро расхватали их, и весть о вольности разнесли по всему миру».

По преданию же, ямщики эти были тем самым «потерянным коленом», которое шло по пятам «московских воров». Эти добровольные изгнанники, обретя осколки «вечника», образовали своего рода тайный круг, «Братство колокола». Северорусские сказители говорили, что «ямщики» дали клятву, что настанет время, когда их потомки вернутся на утраченную родину с частичками «вечевого пленника», валдайскими бубенцами, соберут их в единое целое и отольют «новый старый вечник». И воздух в Господине Великом Новгороде станет прежним…