В Омске, в центре, было Великое Капище Инглии, потому что здесь находился город Асгард. То есть это наше церковное. Одна часть историков это признает. Другая часть историков и археологов это не признает. Как правило, не признают те, кто придерживается академической науки. Жёстко всё: им сказали, что до Ермака тут ничего не было и появилось только при Петре I.
[]
А в 1530 году, когда войска Асгарда пошли в Скифию, чтобы помочь оберегать рубежи (это 16 век, ну, была просьба о помощи), в самом Асгарде осталась только городская стража. И, вот, Джунгары, это сейчас северная провинция Китая, они напали вместе с рыбоедами (как говорят сейчас – сибирские татары, то есть сибирцы, ханты, мансы, их называли просто рыбоеды), потому что их манили сокровища Асгарда. Ну, у многих людей понятие сокровище – это золото, серебро, там, камни драгоценные. А у нас считается сокровищем мудрость. Поэтому в 1530 году люди ушли подземными ходами, а Асгард был разрушен.
И вот в Асгарде стояло Великое Капище Инглии. И на этом месте в 1891 году начали строить Успенский кафедральный собор. Сначала, когда хватились, расчистив большую часть фундамента, оказалось, что в России не хватит средств и материалов, чтобы построить такое капище. Потому что Великое Капище Инглии можно назвать четыреххрамник, то есть, два подземных храма, два надземных, один над другим. И в высоту, от самой нижней точки до самой верхней он был в тысячу аршин – это 711 метров. Представляете, какое по объему было строение.
И вот Капище было разрушено. И, когда расчистили фундамент, оказалось, что во всей России не хватит денег и средств построить такой храм большой, даже если Европу ещё подключить. Поэтому по малому внутреннему залу пересчитали проект, отправили на доработку в столицу, Санкт-Петербург. И по малому внутреннему залу, фундаменту малого внутреннего зала, возвели внешнюю стену. И получился второй по величине храм после храма Христа Спасителя. И на закладку камня приезжал цесаревич Алексей Николаевич Романов. Это официально известно. То, что официально не известно. Что во время закладки одна из бабушек-староверок сказала: «Строение сие недолго простоит на нашем светом месте». Поэтому храм не простоял дольше 1935 года. Был уничтожен.
Ну, а когда поставили Успенский кафедральный собор, часть старых коммуникаций использовалось, то есть подземные ходы к охранным редутам – а это под Омью – использовались. Потому что казачий форпост был, где у нас сейчас речной вокзал, казачьи редуты стояли. Использовались как подземные ходы к зданию духовной консистории, то есть духовного управления, это у нас сейчас здание госбезопасности, ну, именуемый «серый дом». И использовался как подземный ход один к архиерейскому дому, это, по-моему, в сторону Спартаковской 13. Или, как его в просторечии называют, «манякинский дом». И были еще множество ходов, которые шли под Омью и под Иртышом.
И вот когда сейчас решили, там нам отказали. Когда мы просили место, хотя бы в уменьшенном виде отстроить Великое Капище Инглии, нам власти отказали, мотивируя тем, что там городской сад. Но без всяких разрешений и согласований они начали раскопки и поставили свой Успенский кафедральный собор, который в 1935 году был взорван. И, раскопав фундамент христианского храма, под ним они обнаружили более древний фундамент. Это показывали все центральные телеканалы. Там древние фрески, рунические надписи, изображения свастик. И когда митрополиту Феодосию задали вопрос, а это что за письмена? Он честно сказал, я не знаю – что-то древнее.
И потом там тело нашли. В 80-х годах об этом Сильвестре христиане рассказывали, что большевики его утопили вместе с остальными священнослужителями на барже, живьем, как мучеников, а теперь они рассказывают, что он захоронен вот под этим Успенским кафедральным собором. Возникает противоречие, какая легенда имеет правдивую предысторию, когда его утопили или когда он якобы умер? Или он утопленником сбежал по подземному ходу, с баржи как-то выбрался, залез, там, и усоп. Мифотворчество существует различное. Ну, это опять их внутренне дело. Они, как я понял, придумали всю эту легенду, чтобы привлечь прихожан, потому что люди уже разуверились во многих конфессиях, направлениях. И уже не верят, потому что они видят одно: священнослужители любых конфессий, они, в первую очередь, всё строят на финансах.
А придя к нам, они видят, что тут вообще нет такого понятия как финансирование церкви, всё делается своим трудом. Никаких никто пожертвований насильно не собирает, типа, отдай десятину, принудительно. Есть возможность помочь другим, люди помогают. Даже вот, когда Храм стоял, приехали омские общинники, подходят, говорят: «Отче, вот мы привезли на ремонт храма пять тысяч». Я говорю, зачем они мне? Мне надо отремонтировать – я получу зарплату. «Ну, это ж мы собрали». Я говорю, тогда вон, «Восточный двор». Идёте туда, покупаете кисти, краски. Вы приехали помочь? Красите Храм. А то, что вы потратили на кисти, краски – у вас будут копии чеков, корешки – вы перед общиной за эти пять тысяч сами и отчитаетесь. А мне ваши деньги не нужны. И люди купили кисти, краски, покрасили Храм. Они приехали помочь, они помогли. А деньги, как бы, с них и не нужны.
Ведь у нас все трудятся. Каждый работает где-то на фирмах, предприятиях, либо частным предпринимателем, ну, все живут своим трудом, а не за счёт кого-то.
http://slawa.su/nasledie/svyatilishha-i-kapishha/1...-uspenskogo-hrama-v-omske.html
