Звучит невероятно, но еще в начале прошлого века люди даже в самых развитых странам в среднем жили сорок лет. Ужасающая детская смертность, эпидемии, выкашивавшие целые регионы сражения, после которых даже относительно легкие ранения вызывали неизлечимое заражение крови. И так продолжалось до тех пор, пока Александр Флеминг... не начхал на свою работу. Не фигуральна, а в самом прямом смысле. Просто в тот день у него был сильный насморк - и он чихнул над фарфоровой чашкой с культурой бактерий. А через несколько дней...
[]
Открытие в грязной посуде
Свою роль сыграла счастливая для нас особенность шотландского ученого: он терпеть не мог мыть лабораторную посуду. Для каждого опыта Флеминг брал чистые приборы, а после работы откладывал их в сторонку. На полках, подоконниках, столах скапливались бюксы, боксы, чашки, реторты и пробирки, а когда чистая посуда заканчивалась, он объявлял "день великого очищения" и мыл все стекляшки, обязательно разглядывая внимательно каждую из них. Биологические процессы даже в чашках протекают довольно медленно, чтобы проследить за ними, часто требуется много времени. И возможностью лишний раз взглянуть, как повели себя "безнадзорные" бактерии, исследователь никогда не пренебрегал.
Именно так рассмотрев чашку, которая стала жертвой его насморка, он заметил, что размножение бактерий остановилось.
Чихнуть может каждый. Посуду месяцами не мыть - тоже особых талантов не нужно. Даже рассматривать остатки опытов способны многие любопытствующие. А вот понять, что в слизистых выделениях человека есть вещества, подавляющие рост болезнетворных бактерий, - для этого требуется мышление настоящего ученого. Таким и был Александр Флеминг.
Уроки войны
Он родился в семье шотландского фермера, был седьмым ребенком, рано осиротел, рано начал работать по-взрослому, отслужил в армии в мирное время, долго трудился банковским клерком, закончил медицинский факультет Лондонского университета и уже как член Королевского колледжа хирургов оказался в лабораториях ведущих британских микробиологов.
В то время главной задачей в борьбе с болезнями медики считали создание лекарств, которые могли бы способствовать укреплению организма. Поисками веществ, борющихся с самой болезнью, занимались единицы. Флеминг к ним не принадлежал. Как и большинство коллег, он видел решение всех проблем медицины в иммунологии.
Началась Первая мировая война. В чине капитана медицинского корпуса Королевской армии он сражается во Франции. Не только лечит, но и стреляет, ходит в атаки. Но прежде всего он - врач. И там, на полях сражений, вынужденный спасать раненых, не имея времени и средств для методичного "укрепления организма", - он понимает, что болезнь нужно лечить не только строя бастионы, но и активно уничтожая врага. Лучшая защита - нападение.
Ветер удачи
Вернувшись в Англию, Флеминг увлеченно занимается исследованием средств, губящих болезнетворные микробы. Как раз в процессе такого исследования он и чихнул!
И открыл лизоцим - фермент, убивающий бактерии и при этом не причиняющий вреда здоровым тканям. Крайности сошлись: оказалось, что организм сам вырабатывает вещества, которые микробиолог повсюду искал. Но, увы, лизоцим не помогал в борьбе с серьезными болезнями.
Флеминг решил поискать в организме иные скрытые ресурсы. Он натирает цедрой лимона глаза, выцеживая слезы, собирает их и помещает в чашку с бактериями. Эффект очевиден, но слаб. Опыты продолжаются, и он совершает следующее открытие, еще более случайное.
Однажды он оставил несколько чашек с уже исследованным бульоном возле открытого окна, а через пару недель, в "день великого очищения", обнаружил, что в одной чашке завелась плесень. И - не нашел в бульоне бактерий!
Следует признать, что стечение обстоятельств просто поразительное. Нужно было, чтобы в чашке завелась плесень довольно редкого вида Penicillium Notatum, который как раз исследовали в лабораториях этажом ниже. Нужно было, чтобы окна были открыты и легкие споры с ветром залетели в чашки с бульоном. И температура должна была сначала упасть, чтобы плесень хорошо разрослась, а потом вовремя подняться, чтобы бактерии оказались уничтоженными. Требовалось, кроме того, достаточно времени, чтобы плесень выработала необходимое количество пенициллина, чтобы полученную смесь не выбросили, оставив без внимания, чтобы это внимание проявил настоящий ученый...
Невероятное сочетание необходимых условий!
Чудотворная пакость
Опыт работы с лизоцимом подсказывал, что бактерии убивает не плесень, а фермент, который она производит. Он назвал его пенициллин и довольно быстро получил этот самый пенициллин в чистом виде. Но до чего же сложно было его добывать!
Флеминг опубликовал сообщение об открытии в научном журнале, но вряд ли кто обратил на заметку внимание, кроме узких специалистов, да и те отнеслись без особого доверия. Однако олухи о "чудотворной пакости" распространялись. К Флемингу обратились за помощью врачи, пытавшиеся спасти раненого полицейского, у которого началось заражение крови. Ученый использовал все имевшиеся запасы лекарства, с радостью отметил, что пенициллин действует, болезнетворные бактерии гибнут миллионами, организм больного предпринимает отчаянные попытки устоять. Но... запасы кончились, а вместе с ними - и силы раненого. Больной умер. Этот случай губительно повлиял на дальнейшую работу Флеминга. Он решил, что пенициллин можно использовать только для лечения наружных ран, что против серьезных болезней он так же слаб, как лизоцим, и работа только начинается. Лаборатория заполнилась огромными чанами: в них гнила кожура всяких фруктов и овощей, на которых хорошо развивались колонии пенициллиновой плесени. Флеминг раздавал друзьям и знакомым полученный антисептик как средство от царапин.
Есть пенициллин!
Флеминг говорил, что напоминает себе героев Стивенсона: карта острова есть, место клада найдено, даже выкопана пара пенни, а сокровище ускользает.
И вновь стечение обстоятельств. Лаборантку, выносившую бутыли с "чудотворной пакостью", остановили два молодых микробиолога, которые продолжали исследовать лизоцим. Это были Говард Уолтер Флори и Эрнст Борис Чейн. Они забрали у девушки бутыли и унесли к себе в лабораторию, чтобы тоже "почудодействовать".
Флори родился в Австралии, учился в Кембридже, потом в Оксфорде, где и остался работать. У Чейна судьба сложилась трудней. Отец его был эмигрантом из России, родился он в Берлине, где и получил образование, но когда к власти пришли фашисты, он эмигрировал в Англию. Его мать, еврейка, уехать не смогла и вместе с дочерью погибла в концлагере.
В такой интернациональной команде и рождалось лекарство, спасшее во время войны миллионы жизней самых разных людей.
Они сразу предприняли то, до чего Флеминг почему-то так и не додумался: из бульона с плесенью сделали вытяжку препарата, очистили ее и ввели внутривенно больным мышам.
Результат был настолько ошеломляющим, что молодые дарования опрометью кинулись к Флемингу. Работа закипела вместе с бульоном. Ученые дружно очищали препарат, исследовали его всевозможными способами, и через некоторое время химический состав пенициллина стал ясен. Это был важный шаг к сокровищу. Зная состав вещества, можно искать способы его получения. Огромные чаны с гниющими фруктами сменились аккуратными термостатами, барокамерами, воздух очистился, и количество наработанного вещества уже можно было измерять килограммовыми пакетами.
Оксфорд превратился в фабрику по производству пенициллина. Спрос был огромен. Шла война, раненых нужно было спасать от гангрены, абсцесса, воспаления легких и массы других болезней, помогающих врагу. Ходили слухи, что сам Флеминг излечил раненного в Тунисе Черчилля, об этом говорилось даже в газетах. Но слух развенчал сам Флеминг, заявив, что на поле битвы не был со времен Первой мировой, Черчилля вблизи никогда не видел.
Рыцари науки
Всех троих ученых в 1944 году английская королева возвела в рыцарское достоинство и объявила баронами: отныне это были официально почитаемые сэр Александр, сэр Говард и сэр Эрнст.
Через год также всем троим была присуждена Нобелевская премия "За открытие пенициллина и его целебного воздействия при различных инфекционных болезнях".
При вручении премии сэр Генри Гаррис, один из величайших микробиологов, сказал: "Без Флеминга не было бы ни Чейна, ни Флори, без Чейна не было бы Флори, а без Флори у нас не было бы пенициллина".
Все три лауреата договорились не патентовать открытие, чтобы никто и никогда не мог получать прибыль от производства столь ценного лекарства. "Спасать людей нужно без наживы", - сформулировали они свое решение.
Автор: В.Сидоренко
|
