Знакомство с Ладожским озером

 

Все заволоклось таким туманом, что друг друга было не разглядеть. Озеро забурлило, словно вода в котле. Казалось, гроза зародилась не в воздухе, а в глубинах бездонного озера. Туман все сгущался, раскаты гремели все оглушительнее, молнии отсвечивали каким-то мертвенным блеском, воды озера вздымались все выше…

А. Дюма о путешествии по Ладоге

[]

Первая ассоциация с Ладожским озером, которая приходит в голову — знаменитая “Дорога жизни”. Единственная транспортная магистраль, проходившая по озеру, помогла ленинградцам выжить в страшное время блокады. Удивительно, как Ладога покорилась этому — видимо, своенравные воды почувствовали людскую беду и, смилостивившись, позволили человеку безнаказанно вторгнуться на свою территорию. Такое благостное настроение на озере нельзя назвать редкостью, однако нельзя и причислить его к спокойным, меланхоличным водоемам. То, что Дюма-старший в 1858 году успешно добрался до берега, можно считать везением. Тысячам других кораблей повезло гораздо меньше: их остовы, зачастую весьма неплохо сохранившиеся, до сих пор поднимают со дна негостеприимного водоема, получившего негласное название “Озеро погибших кораблей”.

Из варяг в греки

Корабельщики всех мастей — бесстрашный народ, насквозь пропитанный морскими ветрами. В крови этих людей, на мой взгляд, больше соленой воды, чем эритроцитов. Конечно, утрирую, и преклоняюсь перед отвагой тех, кто решается пройти по неведомому ранее водному пути, не зная ни о каких подводных камнях предстоящей дороги — как в прямом, так и в переносном смысле. Сейчас морякам гораздо проще: приборы навигации стали достаточно совершенными, чтобы проложить любой курс от точки до точки, да и связь между кораблем и базой практически всегда в наличии. А во времена ладожских первопроходцев о такой простой и банальной на сегодняшний день рации понятия никто не имел. Связь с портом? Не, не слышали. Сигнал SOS? О чем вы вообще?

Вот и приходилось морякам выкручиваться своими силами, надеяться на милость богов, удачу и собственную удаль. Как бы страшно ни было плыть по Ладоге, однако обходить ее пешком было еще страшнее. И, как бы сейчас сказал какой-нибудь умник из бухгалтерии — пешая торговля экономически нецелесообразна, все-таки речной (в данном случае озерный) путь гораздо быстрее, чем на своих двоих вокруг озера. Оно растянулось с юга на север на 219 км, а в самом широком месте насчитывает 125 км. На водной глади площадью около 18,3 тысяч км² уютно разместились примерно 660 островов — и это только те, которые “перевалили” за 1 га. Мелочь, видимо, никто и не считал. Общий объем этих крупных островов примерно 435 км² — удивительно, как моряки лавировали между ними, особенно если учесть погодные условия Ладоги: штилем и солнышком озеро балует своих посетителей чуть чаще, чем никогда.

Однако водный путь по Ладоге все же появился. Академик Лихачев говорил, что он “был в Европе наиболее важным вплоть до XII века, когда европейская торговля между югом и севером переместилась на запад”. Скандинавы тащили на юг все, что имело ценность: амбру и моржовые кости, изделия из китовой кожи вроде корабельных канатов. Кроме того, в ход шло все, что когда-то плохо лежало в Западной Европе: вина и ювелирка из Франции, ткани и утварь, пряности, стекло, книги, иконы, меха,  мед, и прочее, прочее, прочее — перечислять можно бесконечно. Изначально Варяжский путь служил только для набегов, но с течением времени превратился в торговый маршрут с важным экономическим значением, связав Скандинавию, Северную Европу, Византию и Восток. С точностью назвать временной промежуток, в который откровенное пиратство уступило место торговым отношениям, невозможно: грань была настолько несущественной, что набеги на Константинополь продолжались еще долго. И как только ухитрялись? Ведь Ладога — весьма неравномерный по глубине водоем, и перепады могут колебаться от 20 до 70 метров, а от 70 — до 230. Конец Варяжского пути настал с приходом ордынцев, однако озеро никуда не делось, и по прежнему манило моряков. На смену викингам пришли их потомки, так же на всякий случай приносившие жертву богам, надеясь на спокойное плавание, и так же не получавшие желаемого, — небожители не в силах были перебороть беспокойный нрав Ладоги. Риск сохранялся, но кого он останавливал?

Петр I был возмущен характером озера:“Какой великий убыток по вся годы чинится на Ладожском озере, что одним сим летом с тысячу судов пропало, а с начала строения сего места более 10 тысяч”. Такой “отзыв” был оставлен императором Ладоге за время строительства канала вдоль ее южного берега. Современники согласно кивали: “Озеро ветрами очень бурно и наполнено каменьями”. Но, как бы ни возмущался человек, природа все равно берет свое и делает по-своему. С этим можно спорить или соглашаться, радоваться или злиться, но изменить все равно ничего не получится. Единственный вариант, который оставался людям — попытаться изучить переменчивый характер Ладоги, и постараться под него подстроиться, чтобы минимизировать ущерб. В 1780-х годах на озеро была отправлена целая экспедиция, целью которой было именно изучение его секретов. Во главе стоял ученый-энциклопедист, естествоиспытатель от Петербургской и Российской академий наук — Н. Я. Озерецковский. Он искренне верил в успех своего предприятия, однако Ладога ничем особенным его не порадовала. Первое, что удалось узнать ученому, так это то, что “судоходцы и промысловики весьма часто, особливо весною и осенью, когда бури наипаче свирепствуют, великую имеют нужду в покойных пристанищах для спасения своего от погибели, но озеро не везде оные им представляет”. Логично. Береговая линия Ладоги, насчитывающая 1570 км, не может похвастать большим количеством уютных бухточек, в которых судно спокойно пережидало бы шторм. Далее исследователь отмечал, что “Ладожское озеро весьма часто от ветров в ужасное приходит волнение, которое превосходит, кажется, колебание большого моря. Пресная, легкая и прозрачная вода оного действием ветров воздымается от самого дна и производит валы страшным горам подобные, так что судно более по озеру возметается, нежели плавает… Самые даже водяные жители, как то осетры, лососи, сиги и другие рыбы (к слову, в озере насчитывается более 50 видов рыб), в глубине озера не только покоя, но и безопасности себе не находят, ибо нередко волнами из своей стихии извержены бывают на сушу и достаются в снедь человеку, зверю и птицам. В такое время быть в судне на озере есть крайность, в совершенное отчаяние приводящая. Тогда ни для кого не важно лишиться грузу, лишиться всего имения, лишь только бы спасти свою жизнь, против которой восстают волны, непреоборимые неприятели…”

Авось и Небось

Исследования Озерецковского и всех, кто следовал его дорогой, не привели ни к каким толковым результатам. Да и народ успел обвыкнуться с тем, что озеро с завидной периодичностью показывает, кто в доме хозяин: особенно это проявлялось в осенних штормах, которые заставляли моряков забывать об обычном хладнокровии и прижимать корабли ближе к берегу в поисках бухты. Представляете, насколько привычным стало ожидание шторма, если страховые компании независимо от времени года попросту отказывались заключать договор с судами, идущими через Ладогу? А они продолжали идти, со страховкой или без нее, с ценными грузами и с пассажирами, надеясь на авось и милость непредсказуемых волн. Это сейчас ученые точно установили причину ладожских капризов, а тогда оставалось только пребывать в неведении. Дело в необычном строении котловины Ладоги, очертаниях, неравномерной глубине, которая на юге колеблется в пределах 20-70 м, а в северной части — 70-230. Гидрометеорологические условия озера практически идентичны некоторым бассейнам Мирового океана, и, будь в Ладоге соленая вода вместо пресной, она ничем бы не отличалась от обычного моря. Отсюда и волны, и штормы, и прочие прелести “морской жизни”.

Во всем виноват отшельник?

Но это ученые так считают. А предания, коих в окрестностях Ладоги немерено-несчитано, говорят совсем другое, и бешенство стихии объясняют по-своему.

Жил когда-то на свете монах Арсений. Довелось ему в 1393 году возвращаться из Афонской обители в Новгород, где он собирался податься в отшельники. Не дошел — привлекло озеро, на котором тьма островков. Ведь каждый из них идеально подходит для его цели — достаточно выбрать какое-нибудь симпатичное пристанище неподалеку от берега, и все, живи и здравствуй. Сказано — сделано, и вот уже Арсений в лодчонке осваивает водные просторы, подыскивая себе место жительства. Только вот если бы все шло по задуманному — разве появилась бы легенда? Нет конечно. Поэтому добавляем сюда страшную бурю, после которой полуживой монах оказался на острове Коневец. Испугался Арсений: нехорошие слухи про этот остров ходили. Нечисть выбрала его своим пристанищем, и не собиралась сдавать позиции, пугая встречных и заезжих, и закинутых — как наш монах. Эпицентром обители зла был 4-метровый валун, по весу далеко переваливший за 700 тонн. Раньше этому камню каждый год коня в жертву приносили, а потому получил он название Конь-камень, да и сам остров отсюда свое имя берет — в честь камня Коневцом назван.

Как быть Арсению? Страшно оставаться на острове, где злая сила норовит тебя со свету сжить. Он было попытался сбежать, наладил свою лодчонку да пустился в обратное путешествие, токмо буря заново разыгралась, и вернула его точно на то же самое место, с которого он дал деру. И так — несколько раз подряд. Утомился Арсений, да и понял, что не отпустит его остров. Так и остался на нем отшельничать. Постепенно обжился, основал на Коневце монастырь, который впоследствии назвали Коневецким монастырем Рождества Богородицы. Это уже потом посещение этого монастыря членами царской семьи превратилось в традицию, а за ними и прочий люд посчитал службу в таком месте за честь: во времена Арсения разве что птицы и белки могли считаться его постоянной паствой, да еще нечисть из пресловутого камня доставляла проблем. Однако и один в поле воин: вез Арсений в Новгород икону из Афонской обители, которая сегодня известна как Коневская икона Божией Матери, и прошелся крестным ходом вокруг Конь-камня, а в качестве контрольного выстрела было окропление святой водой. Тут уж ни один злой дух не выдержит — бесенята, приняв облик ворон, кинулись прочь с острова, нырнув в темные ладожские волны. Считается, что с этого момента характер озера испортился окончательно: если раньше люди как-то ухитрялись предусмотреть перемены в погоде, то теперь Ладога стала совершенно непредсказуемой.

Современное Нево

Нево — такое имя Ладога носила в древности, задолго до Арсения, и подобных ему путешественников-скитальцев. И легенда о монахе, изгнавшем нечисть с острова, — увы, всего лишь легенда. Подтверждением тому стали результаты проекта “Тайна затонувших кораблей”, который с 2002 года исследует дно озера. Цель участников — составить максимально полный регистр затонувших на Ладоге кораблей. На первый взгляд это может показаться непосильной задачей, но ладожская вода обладает своими, уникальными свойствами, которые позволяют ей сохранять объекты в течение очень долгого времени, то есть на дне озера находится самый настоящий музей. Единственная сложность в его изучении состоит в финансировании, так как спуск к “экспонатам” требует определенного оборудования и подготовленных специалистов.

Но первый вопрос помогает решить “Газпром”, а специалистов в проекте и своих хватает. Поэтому находки, сделанные в ходе исследований, с каждым спуском/подъемом еще на долю миллиметра приоткрывают завесу над становлением судостроения в этой части современной России. Найдены фрагменты судов, принадлежащих самым разным народам — и бесы, изгнанные Арсением, никак не могли повлиять на ярость Ладоги, которую озеро выплескивало задолго до появления легенды об отшельнике. Не помогают от штормов ни жертвоприношения, ни молитвы, ни танцы с бубном. Единственный способ, который позволяет уберечься от стихии — не бросать ей вызов, не пытаться доказать, что человек сильнее. Не сильнее, тонет только так, особенно в таком непредсказуемом водоеме. Да, Ладога является частью водной магистрали, и по ней весьма часто ходят суда различного типа. Однако каждый матрос с этих кораблей прекрасно знает, что характер озера может измениться в любую минуту, и нужно надеяться на лучшее, но готовиться ко всему. В целях элементарной безопасности периодически запрещается движение пассажирских теплоходов, но если официальные рейсы можно остановить, то кто сможет повлиять на чрезмерно самостоятельных личностей, которые норовят пуститься в плавание в неподходящую погоду? Ни один контролирующий орган не в состоянии отловить их всех и вбить в дурную голову простой инстинкт самосохранения. Почти каждый месяц на Ладоге случается какое-нибудь ЧП, так как водоем не меняет свое поведение с течением времени. В конце марта лед на Ладоге начнет разрушаться, поэтому любителям путешествий с экстремальным уклоном стоит заранее озаботиться своим маршрутом, а то и вовсе отложить походы по озеру до более безопасного времени.

 

                                            http://slavyanskaya-kultura.ru/zhizn/znakomstvo-s-ladozhskim-ozerom.html