«Повесть временных лет» берется предполагать, что великий киевский князь отказался от ислама, не решившись запретить на Руси возлияния. По крайней мере так он, согласно летописи, ответил булгарским миссионерам, поясняя свой выбор в пользу христианства. О том, что «Веселье Руси – пить!» уверенно свидетельствовал Некрасов. Да и народные песни-былины ярко описывают церемониал средневековых княжеских пиров, где действо вращалось вокруг кубка с хмельным медом. На Руси выпивали, но все подчинялось вековым ритуалам.

[]

Первые упоминания о кубке и что пил народ

Муромец на княжеском пиру.

Издревле известный на Руси кубок пришел к нам с заморскими дарами и являл собой сугубо княжеский сосуд. Несмотря на то, что вплоть до 17 века кубки завозились в Россию из Западной Европы, сегодня они воспринимаются исконно русским предметом посуды. Первые письменные упоминания победоносной чаши, датированные X веком, касаются черепа князя Святослава, из которого пили враги. Встречаются в летописях и ритуальные заздравные чаши.

Что же пили в домонгольской Руси? При Владимире Святославиче и первых его преемниках крепкого алкоголя русские не знали. Простые люди употребляли мёд, квас (густое пиво, откуда вышло выражение «квасить»), брагу и сбитень (перевар). По весне к ассортименту добавлялась березовица – перебродивший берёзовый сок. Напитки эти, как правило, варились 2-3 раза в год «марш-броском» – на всю слободу или деревню.

Знать отдавала предпочтение хмельному меду. Лаврентьевская летопись гласит, что в 945-м княгиня Ольга повелела наварить древлянам много меда с целью справить траурную тризну по убитому ими же князю Игорю. Судя по исходу разыгранного мстительной супругой действу меды в те времена варились крепкие.

Званые обеды для сближения с дружиной

Хранение хмельного кваса.

Выпивать русичи выпивали, но длительные запойные пиры в воинственные времена стали бы губительными. Владимир Святославич подавляющий период своего правления либо воевал, либо пребывал в постоянной готовности к новой войне. В этих условиях он регулярно устраивал застолья, объединявшие бояр с дружинниками. Традиция общих придворных пиров сохранялась до самого татаро-монгольского пришествия.

Совместная трапеза подчинялась четким правилам, когда уровень почета гостя и даже его место за столом соответствовали его положению в обществе. Великие князья ели и пили в компании с присутствующими. Русский историк Терещенко писал, что вельможи и высокопоставленные духовные особы в едином порыве сливались с представителями других сословий, проникаясь духом братства.

Примеру Рюриковичей следовали и подданные. Русская богатырская былина рассказывает, как Илья Муромец собрал за общим столом простой люд, подобно князьям.

Ритуалы трапез и дошедшие до нас приметы

Сизьма. Музей пива.

Участник княжеского пира не ограничивался бессмысленным распитием алкоголя. С поднятой чашей в руке произносились молитвы, здравицы, клятвы, а порой и заговоры, обращенные к высшим силам. Подношение во время застолья кубка из княжеских рук считалось наградой. По языческим представлениям на пиру присутствовали все умершие представители рода, поэтому трапеза частично наделялась мистическим характером. Оттуда и пошла практикуемая до сегодня традиция наливать на поминках покойнику.

Излишества в распитии алкоголя имели место по простой причине. Напоить допьяна гостя считалось для устроителя трапезы долгом и честью. В некоторых исторических источниках прослеживается представление о новом в компании человеке. Якобы, упиваясь на глазах у остальных он автоматически становится своим. Уделялось серьезное внимание и ритуалу опустошения кубка до дна, что связывалось с пожеланиями хозяину изобилия, ассоциируемого с «полной чашей». Не допить – значит оскорбить. Эту традицию подмечали средневековые путешественники, рассказывавшие, что не осушивший чашу до капли считается врагом здоровью хозяина дома и хозяйки. По свидетельству британца Климента Адамса, «одним духом» (залпом) пил чашу Иван Грозный, убеждая следовать его примеру и иностранных послов.

Символизировались статус каждого кубка, очередность и манера его выпивания. Если князь в тосте упоминал кого-то из гостей, то испитый остальными глоток утверждал его статус и «реализовывал» государевы пожелания. Высшей удачей считалось пожелание здоровья из уст князя, ведь пьющие были уверены, что вместе с заздравной на человека тут же исходит особая сила. Этнограф Терещенко писал, что в начале застолья поднимались кубки за здоровье государя, государыни, затем за патриарха, именитых сановников, победоносную силу оружия и далее за каждого присутствующего. Проигнорировать кубок за здоровье значило высказать неуважение.

Кубок, решавший вопросы госважности

В непринужденной обстановке решались важные государственные дела.

Алкоголь интегрировался в социально-политическую жизнь, со временем став способом и инструментом устроения всеобщего порядка. На пирах решали вопросы первостепенной государственной важности. Именные заздравные тосты чередовались с обсуждением и принятием актуальных в военно-политической сфере решений и даже законов. Этот функционал пиров подтвержден «Псковской судной грамотой» от 1397 года, где прямым текстом говорится, что производство судебных мероприятий дозволяется и считается нормой на пирах (братчинах).

Сегодняшнее народное порицание трезвенников и недоверчивое к ним отношение тоже берет начало с древних времен. Ведь участие в княжеском пиру приравнивалось к общественному и социальному признанию. Одним из видов наказания провинившихся было лишение права посещения «братчины». Считалось, что человек, не допущенный к пиру, будет лишен защиты богов и предков. Это превозношение сакральности хмельных застолий долгое время пытались перебороть христианские священники, пришедшие искоренять язычество. Но старания не венчал успех. Тогда пришлось выходить на компромисс, связывая календарно языческие праздники с христианскими. Так, Масленицу подвели к Пасхе и сделали предшествующей Великому посту неделей.

Источник: https://kulturologia.ru/blogs/300821/50936/