В начале ХХ в. кустарные промыслы были распространены повсюду. Много их было, конечно, и на Кавказе с его богатым и разнообразным народным искусством. Изготовление медной посуды, гончарный промысел, ковроткачество играли важную роль в быте здешних крестьян. Благодаря своим высоким художественным и техническим качествам кавказские ковры ручной работы славились во всем мире.

[]

В Грузии ковроткачество было не так широко развито, как в соседней Армении и особенно Азербайджане. Тому способствовал целый ряд причин. На протяжении многих веков, соблюдая предписания мусульманства, азербайджанские женщины вели затворнический образ жизни. Они не покидали своей половины дома, а на улицу выходили только под покровом паранджи. Вязание, вышивка, а более всего ковроткачество стали едва ли не единственной сферой применения их труда и творческих способностей.

Кроме того, в своеобразном быте азербайджанской семьи ковры были предметом первой необходимости – глинобитные или кирпичные полы сплошь застилались ими. Мебели в доме не было: ели и пили, сидя на корточках или поджав ноги по-турецки, спали также на полу, разложив тюфяки прямо поверх ковров.

В Грузии все было иначе: в домах деревянные полы, самодельная деревянная мебель, украшенная резным орнаментом. Полы не нужно было утеплять, поэтому вместо толстых ворсовых ковров ткали легкие безворсовые – пардаги, которые либо стелили на тахту поверх тюфяка, либо вешали на стену позади «гостевой» скамьи. Такие ковры изготовляли повсеместно.

Грузия – республика со своеобразным климатом. В Причерноморье субтропики, почти весь год лето, а на северо-востоке, в верховьях горных рек, спадающих с Большого Кавказа, суровая и длительная зима, продолжающаяся с ноября по март. Между двумя этими крайностями и лежит все разнообразие природы Грузии. А ведь она диктует специфику хозяйства, а следовательно, и домашний быт. Поэтому в разных уголках Грузии часто все непохожее: дома, одежда, посуда, песни, танцы и даже кухня.

Также разнятся и народные художественные промыслы. Хотя назвать их этим словом трудно, ибо грузинские мастера своим искусством не «промышляли»: они все делали для собственного хозяйства. Поэтому правильнее говорить о народном творчестве, о художественной культуре грузинского народа. Если брать ковроделие, то пардаги ткали, а кое-где бабушки ткут и теперь (в горных селениях, расположенных в верховьях рек). И сколько было здесь очагов ковроткачества, столько же разных приемов построения композиции, типов орнамента и особенностей колорита.

Безворсовые ковры, аналогичные по технике исполнения грузинским пардаги, ткутся по всему Кавказу: в Азербайджане это «килим», в Армении – «карпет», у курдов – «ямани». Их отлично знают во всем мире – специалисты даже по рисунку и свойствам ткани определят не только район, но часто и деревню, где тот или иной ковер сделан. А вот пардаги экспертам не известен. Это и понятно, раз мастерицы не ткали их на продажу. Лишь в конце ХХ в. художники и искусствоведы обратили внимание на грузинские безворсовые ковры.

Среди многих мест, где изготовлялись пардаги, высокими художественными качествами изделий издавна выделялось селение Квемо-Алвани – культурный и хозяйственный центр района, который зовется Тушетией. Он делится на две части – нижнюю и верхнюю, или горную, Тушетию. В холодное время года крестьяне живут в долине реки Алазани и разводят виноград, а с наступлением жары переезжают высоко в горы, где у каждой семьи есть второй дом. Там мужчины пасут овец, а женщины заняты домашним хозяйством, тоже связанным с овцеводством. Конечно, часть жителей и летом остается внизу и ухаживает за виноградниками, а другие и зиму проводят в горах. И все же у большинства тушин жизнь делится на два периода – зимний и летний.

Что и говорить, своеобразные условия! И безворсовые ковры как нельзя лучше соответствуют требованиям полукочевого быта. Они легки, потому их легко перевозить с места на место. Из ковровой ткани изготавливаются хурджины – переметные сумы, в которых тушины берут в горы домашнюю утварь и провизию. А пастухам пардаги служат подстилкой во время ночевки в горах. Словом, в Тушетии это незаменимая вещь.

Ну а если взглянуть на нее как на произведение искусства? Мы заботимся сегодня о сохранности архитектурных памятников старины, ибо они свидетельствуют о древней культуре народа. Но и пардаги – тоже памятник высокой культуры, а их создатели – ее носители.

Удивляет лаконичность художественного решения ковра. Основной рисунок дан двумя цветами – черным и белым. Детали же выполняются различными цветами, но настолько приглушенными, что сливаются в единое композиционное целое. Ни одного кричащего пятна, и в этом аскетическом колорите даже самые темные тона – синие, красные, лиловатые усиливая друг друга звучат в полную мощь, как басовые ноты органа. Поражает: откуда у этих простых мастериц такое понимание композиционных задач, такое чувство цвета. Но ведь художественный вкус их формировался веками – вот откуда эта врожденная чуткость.

Ребенок рос и каждодневно видел, как из почти ничего – из бесформенных комков шерсти – получаются нити, как окрашивают их в красивые цвета, как наконец, ложась на натянутую основу, создают они узорную ткань пардаги. В сельских семьях детей рано приучают к труду. Девочка 6-7 лет уже садилась с матерью за станок и помогала ей ткать. Она училась ценить красоту узора, гармонию цветовых сочетаний.

В соседних домах тоже ткали ковры, и девочка сравнивала свою работу с соседской. Если девушка обладала способностями, она, оставаясь в рамках привычного узора и колорита, вносила в традиционное построение пардаги какое-то свое добавление. Так, вырастая и воспитываясь на традиции, мастерица сама двигала ее вперед.

Народное творчество – это сокровище, которое очень легко потерять и крайне трудно восстановить. Вот и пардаги потихоньку уходит в прошлое, и в настоящее время лишь несколько бабушек в высокогорных селах знают секрет их изготовления.

Автор: Kapинa Бaxтaдзe