500 лет католической пропаганды, скрещивание с религиозным календарем, даже полный запрет на проведение, а все насмарку. День мертвых (Dia de los Muertos) — по-прежнему самый национальный, самобытный и языческий праздник Мексики.

[]

Вечеринка на кладбище

Кладбище мексиканского городка Санта-Крус-Хохокотлан оцеплено полицейскими машинами. Все парковочные места заняты на несколько километров вокруг. Народ плотными веселыми рядами стекается ко входу и растворяется в полумраке, перемежаемом блеском свечей и вспышками туристических фотокамер.

   

    

Внутри тысячи дрожащих огоньков рядами и созвездиями высвечивают праздничные картины. Белые пятна мужских рубашек, цветные ленты в косах пожилых индианок, кружево женских блузок. Кресты и надгробия, усыпанные плотным ковром желтых лепестков, убранные венками и букетами из бархатцев, заставленные сладостями, едой, горячительными напитками, фотографиями, игрушками и сувенирами.

Сегодня ночь с 31 октября на 1 ноября, начало главного народного праздника — Дня мертвых. В течение следующих двух дней все в Мексике перевернется с ног на голову. Ночь станет днем, кладбище — самым популярным местом в городе, живые люди нарядятся мертвецами, а мертвые вроде как снова оживут. И вместе со всеми будут веселиться, вспоминать былое и учить живых не бояться смерти, потому что она — не конец, а продолжение пути, как про это говорили майя, ацтеки, миштеки, сапотеки и прочие доиспанские цивилизации. Поэтому обязательный ночной поход на кладбище — не грустные поминки, а долгожданная встреча с родными: возможность провести с ними время, а заодно и хорошо поесть, выпить, послушать музыку и повеселиться.

Вокруг каждой могилы своя семейная идиллия. Мужчины ведут беседу. Мама суетится, разливая мескаль (самогон из агавы) и раскладывая закуску на могильных плитах. Бабушка рассказывает анекдоты из жизни покойных. Дочки со съехавшими набок бантами, наряженные ведьмами, играют в прятки и пятнашки. Младший спит, свесившись с плеча папы и размазав черно-белый грим по всему лицу. Он не просыпается даже при приближении голосистых мариачи — уличных музыкантов, поющих по заказу любимые песни усопших. В эту ночь мариачи будут петь до утра и сделают полугодовую выручку.

Сахарные черепушки

Испанские миссионеры пытались придать индейскому празднику благостный вид, приурочив его к христианскому Дню поминовения всех усопших и Дню всех святых. Им удалось добиться отмены кровавых жертвоприношений и сократить месячный разгул до трехдневного. Но заменить радость на скорбь и череп (главный праздничный символ) — на крест не получилось.

Черепа и скелеты повсюду. В окнах, дверях, на балконах, на улицах, нарисованные на земле, на стенах, на одежде. Доминируют сахарные черепушки-калаверы, улыбающиеся и раскрашенные в жизнерадостные цвета. Составленные в красивые пирамиды на витринах супермаркетов, они напоминают ацтекские цомпантли — стены из черепов побежденных, стоявшие когда-то в каждом индейском городе в качестве украшения, устрашения для врагов и любимого символа жизни и смерти как неразрывной пары. И не удивляйтесь, если на празднике вам подарят череп с вашим именем — это от всей души. Их дарят членам семьи и друзьям. Дети предпочитают шоколадные и марципановые или в виде чупа-чупсов.

Но основное предназначение калаверы — украшение алтаря. Алтарь с подношениями должен стоять в каждом доме, а в последние годы их стали делать везде: на площадях, в школах, магазинах, полицейских участках, больницах, ресторанах, отелях и аэропортах. Иначе, по мексиканским поверьям, мертвые расстроятся и могут учинить неприятности.

Обычно алтарь — это арка из желтых бархатцев, цветов смерти, фруктов и ярких лент. Под аркой устанавливают стол или подиум, на котором создают композиции из сахарных черепов, фотографий и подношений. Среди них обязательно сладкий белый хлеб мертвых (pan de muerto) и напитки. Считается, что после долгой дороги «оттуда» духов особенно мучает жажда. В зависимости от персональных пристрастий усопшего родственники ставят стакан с пульке, брагой из агавы, или даже банку кока-колы.

На алтарях выставляют еду, личные вещи, а также игрушечные скелеты, одетые в костюмы, соответствующие любимым или профессиональным занятиям покойного: скелет-футболист, офисный сотрудник, новобрачный, священник, выпивоха, танцор…

Парад веселых мертвецов

Задушевные ночные посиделки на кладбищах — традиция, больше присущая жителям деревень и небольших городов. Столичные жители все чаще предпочитают карнавальную составляющую праздника. И в этом не найти равных оахаканцам.

Оахака-де-Хуарес — большой колониальный город на юге Мексики, гастрономическая и культурная столица. Если вас не пугает оказаться в эпицентре Дня мертвых, то вам сюда — в город танцующих скелетов, расписных черепушек, духовых оркестров и пропитанных мескалем мариачи.

Здесь начинают готовиться к празднику за несколько месяцев. Все школы, институты и местные сообщества заняты созданием масок, костюмов, ростовых кукол. Рисуют дизайн-проекты алтарей, заказывают грузовики, полные свежесрезанных бархатцев. Музыканты проводят ежедневные репетиции. Все ради того, чтобы в течение трех дней радостно сходить с ума на глазах тысяч туристов, заполняющих город с 31 октября по 2 ноября.

   

    

Как и положено потустороннему явлению, праздник начинается ближе к ночи. На пустынных улицах внезапно появляются бродячие духовые оркестры-тамборы, достопримечательность Оахаки. Огромная туба, трубы, тромбоны, барабаны и мексиканские народные инструменты создают бравурный микс марша, балканских лихих мотивов и мексиканских народных мелодий. Звуковой энергетик, способный поднять мертвого из могилы, а живого заставить всю ночь ходить и веселиться без устали.

Бродячие оркестры собирают за собой длинные шествия ряженых и просто зевак. Такое хождение называют компарсой. Компарса возникает спонтанно и не имеет ни точного расписания, ни маршрута.

Противостоять музыкальному гипнозу невозможно. И я тоже сливаюсь с пляшущей дикой компарсой, нарезаю круги по городу вслед оркестрам, сталкиваюсь лбами с противоположной толпой на центральной городской площади Сокало, меняю оркестр, снова ухожу петлять по городу и, очарованная шумом и ритмом, прихожу в себя только в последнюю ночь праздника.

Передо мной уставшие мертвецы, скелеты, черти и ведьмы выстраиваются на последнее общее фото. Смерть своей косой портит кадр. Ее пытаются задвинуть к краю. Она ворчит, но подчиняется. Фотограф приказывает смотреть в камеру и не улыбаться. Застывает кадр из фильмов Альмодовара — странный, нереальный, завораживающий.

В свете разноцветных фонарей, на фоне пустой церкви и кустов агавы на меня смотрят обряженные в смерть дети и взрослые. Впервые за эти три дня их лица серьезны. Музыканты опустили инструменты. Игра окончена. Праздничное, очищающее разум безумие ушло. Дверь в потустороннее закрывается до следующего года. Adiós, Мексика!

                http://www.moya-planeta.ru/