Крапивниками, крапивными детьми или крапивным семенем называли на Руси внебрачных детей. Некоторые лингвисты предполагают, что это связано с тем, где оставляли нежеланных младенцев их матери. Однако так ли это на самом деле?
[]
Отношение к внебрачным детям
Как пишет Александр Торопцев в издании «Женщина в Древней Руси», незаконнорожденными детьми на Руси признавали младенцев, появившихся на свет вне брака (даже при условии, если их родители позже вступали в брачный союз), родившиеся в результате прелюбодеяния, родившиеся более чем через 306 дней после смерти отца или развода, прижитые в браке, признанным незаконным и недействительным. Впрочем, особенно сурово русские относились к девицам, которые рожали детей вне брака. Они не только ставились законом в резко неравноправное положение. Их семьям грозил позор, презрение общественности.
Аналогичное отношение со стороны окружающих ожидало и самих внебрачных детей, которых не рожают, а «приносят», «добывают», «находят». Именно поэтому, как утверждает И.И. Шангина, автор издания «Русские дети», таких детей нередко награждали «природными» прозвищами. Например, жители Казанской губернии называли незаконнорожденных младенцев «боровичками» или «капустничками», в Курской губернии – луговыми детьми, в Смоленской и Воронежской губерниях – находками, в Новосибирской области – подзаборниками. Повсеместно бытовало общее наименование внебрачных детей крапивниками.
Крапивники
О том, что крапивниками или крапивными детьми на Руси называли незаконнорожденных детей, упоминает в своей монографии «Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII-начале XX вв.» и Павел Щербинин. Также о пренебрежительном названии детей, появившихся вне брака, связанном крапивой, пишет и Ирина Шустрова в своих «Очерках по истории русской семьи Верхневолжского региона в XIX-начале XX века». Правда, Шустрова утверждает, что таких детей именовали «крапивное семя». Примечательно, что первоначально крапивным семенем в Московской Руси прозвали приказных подьячих. Позже так стали «величать» защитников, то есть первых адвокатов.
Интересно, что подобные названия внебрачных детей имеются также в польском и чешском языках. Так, Ирина Кюршунова в своем «Словаре некалендарных личных имен, прозвищ и фамильных прозваний Северо-Западной Руси XV-XVII вв.» отмечает, что русский «крапивник» соответствует польскому pokrzywnik и чешскому koprivnik. Эти слова имеют то же значение: «внебрачный ребенок», «подкидыш», «рожденный в крапиве». Именно так раньше люди и объясняли происхождение данного прозвища: «Крапивник – значит, в крапиве рожден».
Злое семя
Виктор Виноградов в своем труде «Лексика и лексикография» предполагал, что незаконнорожденных детей называли именно крапивниками потому, что женщины-крестьянки нередко подкидывали младенцев в крапиву. Примечательно, что в выражениях, касавшихся внебрачных связей, также почти всегда упоминалась крапива. Например, в издании Галины Кабаковой «Антропология женского тела в славянской традиции» приводится выражение о внебрачной половой связи «в крапиве женился». А Ирина Кюршунова утверждает, что в народе о прелюбодеянии говорили «скакать в крапиву».
Вообще крапива на Руси, несмотря на применение ее в народной медицине, ассоциировалась с чем-то нехорошим, неприятным, скверным. Так, Владимир Даль в своем «Толковом словаре живого великорусского языка» упоминает следующие пословицы и поговорки: «Злое семя крапива: не сваришь из него пива», «С ним водиться, что в крапиву садиться», «Хороша слобода, да крапивой поросла». Мало того, «крапивное зелье» считалось бранным выражением. А Ю. М. Медведев и Г. С. Белякова, авторы издания «Сказания о чудесах», пишут о том, что о крапиве на Руси говорили, что в нее превратилась злая сестра одного из героев сказаний.
https://cyrillitsa.ru/history/164738-krapivnye-mladency-kakikh-detey-ransh.html
