Это самая загадочная и самая
знаменитая тюрьма России. Не зарекайтесь от нее, гласит народная
мудрость. И уж тем более не пытайтесь разгадывать ее старые и новые
тайны - целее будете.
[]
Сегодня каждый любопытствующий может узнать про Бутырку все. Ну, почти
все. Например, то, что построили ее в екатерининские времена на
территории одноименного хутора. В стране, полагала любвеобильная царица,
было неспокойно и острогов не хватало.
Тогда никому в голову не приходило, что в двадцатом веке Бутырка
окажется в самом центре Москвы - на пересечении Тверской и
Новослободской. Однако городской пейзаж она вовсе не портит. Само здание
спроектировал не кто иной, как великий зодчий Матвей Казаков,
подаривший нам и Сенатский дворец в Кремле, и Царицыно, и Петровский
Путевой дворец. Посему на стене знаменитой тюрьмы висит именная доска:
«Памятник архитектуры XVIII века, охраняется государством».
Четыре знаменитые башни Бутырки до сих пор носят старинные названия -
«Пугачевская», «Полицейская», «Северная» и «Часовая». И построены они,
точно лабиринт Минотавра: если не знать правил, так и будешь ходить по
кругу до умопомрачения.
КРОВАВАЯ ИСТОРИЯ
Первым знаменитым постояльцем острога стал главный «злодей»
екатерининской эпохи - Емелька Пугачев, просидевший там до самой своей
казни в январе 1775-го. Именно после его дела к Бутырке плотно
приклеилось прозвище «Катьки-на тюрьма». А потом кто только там не
сидел! Террорист и поэт Иван Каляев, психопат-революционер лейтенант
Шмидт (Остап Бендер не мог вспомнить его имени, а звали героя Николаем),
Владимир Маяковский, а также Нестор Махно и Феликс Дзержинский - тогда
еще соратники, позже оказавшиеся по разные стороны баррикад.
В годы, когда, согласно мнению вождя народов, по мере строительства
социализма классовая борьба начала разгораться, подвалы и камеры Бутырки
буквально трещали от перенаселения. Хотя освобождали «врагов» довольно
оперативно - ни в одной тюрьме СССР не проводилось столько расстрелов...
Когда в эту тюрьму попал Александр Солженицын, он начал писать некий
роман, который потом уничтожил.
Как вспоминает его жена, повествование было слишком непонятно читателю.
Ощущения находящегося в камере Бутырки трудно описать нормальным
человеческим языком. «Его просто признали бы сумасшедшим», - объяснила
Солженицына решение писателя. Одним словом, прошлое здешние застенки
имеют богатое и зловещее. Однако самые страшные их тайны открываются
только изнутри. Не знаю, к худу или к добру, но мне довелось с ними
ознакомиться, что называется, из первых рук.
БРАТ ЗА БРАТА
Так случилось, что в лихие 90-е мой двоюродный брат Костя оказался под
следствием. И даже попал за решетку. Хотя он мне, как говорят французы,
всего лишь кузен, я всегда считал его братом. Все детство мы были
вместе: летом в деревне у бабушки, зимой ездили друг к другу в гости.
Делились своими пацанскими секретами, ловили рыбу, гоняли на великах,
играли с деревенскими девчонками в картошку и вышибалы. Позже синхронно
поступили в институты, почти одновременно женились и обзавелись детьми.
Но если я продолжал отчаянно цепляться за никому не нужную карьеру
научного медработника, Костик ушел в бизнес. А какой в те годы бизнес
был без криминала? К тому же и выпивать он стал сверх меры; короче, за
решетку Костя попал по глупости и роковому стечению обстоятельств:
поехал договариваться с нерадивым компаньоном, имея в кармане ствол. Да
еще и таксисту поведал, что, мол «щас фраера тряханет». Там его и взяли
со «шпалером» наперевес. Шили вооруженное ограбление, да еще и в
нетрезвом виде. Тянуло на много. Конечно, мы с родственниками и
адвокатом пытались вызволить бедолагу. А я ездил к нему на свиданки,
тогда и познакомился с Бутыркой, где брат ждал суда.
ТАМ ДУХИ БРОДЯТ...
Честно говоря, сам тюремный комплекс на меня особого впечатления не
произвел: Владимирский централ и питерские «Кресты» выглядят более
внушительно, прямо-таки подавляют мрачно-торжественным видом. Мне
рассказывали, что «Белый лебедь» и «Черный дельфин» вообще представляют
собой ужасающее зрелище, не для слабонервных. Бутырка в этом смысле
ничем особенно не отличается. В то же время сказать, что, переступая ее
порог и заполняя необходимые для визита документы, испытываешь радость, -
тоже большое преувеличение.
Брат мой Костя, вопреки ожиданиям, выглядел неплохо. Я не увидел на нем
ни синяков, ни выбитых урками зубов. Разве что чуть похудел. И в глазах
плескалась тоска.
- Кость, ты как? - неловко поинтересовался я.
- Да все нормально. Страшно только. Очень страшно здесь, Миша!
Я чего только не подумал тогда! Прежде всего, что сидит наш незадачливый
бизнесмен в одной камере с бандюгами и отморозками всякими, да еще
менты-садисты над ним изгаляются.
- Что, Кость, чем могу помочь? - спрашиваю.
- Ничем, братан. Это она - Бутырка. Ее духи. Они давят. Скорей бы срок и - подальше отсюда.
Честно говоря, я и сам испытывал некое странное чувство, проходя по
бесконечным коридорам старой тюрьмы. Казалось, будто за мной кто-то
наблюдает, даже следит. Кто-то невидимый, но вездесущий. Всемогущий и
непонятный. Тогда-то я в первый раз и задумался: а что это вообще за
тюрьма такая - Бутырка?
ГОЛОСА И СНЫ
Я частенько захаживал к брату, старался поддержать как мог. Надо
заметить, держался он стойко - не жаловался, не раскисал, не просил
лишнего. А меня все больше интересовало это странное место, особенно
после одного случая. Как-то после очередного свидания с братом я вышел
за ворота Бутырки и вдруг почувствовал на себе тяжелый взгляд. Подняв
глаза, увидел в нескольких шагах молодую, но сильно потасканную женщину,
молча смотревшую на меня в упор. Не знаю почему, но я подошел к ней.
- Выпить есть? - спросила незнакомка хрипловатым голосом. Словно
загипнотизированный, я отправился с ней к ближайшему ларьку и купил
чекушку водки.
-У тебя там кто? Жена? Друг?-она кивнула в сторону тюрьмы и сделала знатный глоток.
- Брат! - ответил я.
- Понятно. А я просто живу рядом. Хотя жизнью это не назовешь. Мы с
Павлом только поженились и переехали в доставшуюся от бабки однушку. Вон
наши окна, - она показала на серое строение через дорогу. - И, знаешь,
сразу начался ад: голоса по ночам, страшные сны, головные боли,
галлюцинации. Невыносимо! Я даже к цыганке ходила, к гадалке. И она
говорит: уходите из своего дома, немногие могут сопротивляться Бутырке.
Высосет всю вашу душу тюрьма, оставит пустышками, резиновыми пупсами. И
будет уже поздно. Так и сказала. Павел и впрямь ушел. Уехал. А я
осталась. Квартиру жалко было оставлять. Стала боль и ужас бухлом
глушить, а теперь вот и заснуть не могу без этого пойла. У нас, кстати,
сосед также мучился, а потом из окна шагнул...
- Может, тебе тоже уехать?
- Нет, Бутырка меня не отпустит. Слушай, купи еще водки, можешь?
Я купил.
ОМУТ, БЕЗДНА И... УДАЧА
Неуловимые страхи Бутырки все больше овладевали мной, из головы не шли и
слова брата о невидимых узниках, что никак не могут покинуть мрачные
коридоры тюрьмы. Свидания у нас были непродолжительными, и я долго не
решался на досужие расспросы. И правда, не хватало еще ему развлекать
любопытного родственника с воли байками про свое узилище. Но однажды
все-таки не сдержался, спросил, что он имел в виду, говоря о призраках
старинной тюрьмы. И Костя заговорил - так, словно только и ждал сигнала
выговориться, разделить с кем-то ужас проклятого острога.
Начал с того, что, по слухам, с давних пор еще про бутырские земли шла
дурная слава. Местные жители старались обходить их стороной. Считали,
что они отмечены проклятием и способны кардинально изменить их жизнь,
разумеется, не в лучшую сторону. Гиблого места избегали и православные
крестьяне из соседних деревень, и татары-мусульмане из села Черкизово, и
язычники-черемисы, служившие конюхами и извозчиками в Китай-городе. Все
они отказывались везти туда желающих. А потом здесь построили тюрьму.
КОТЫ (КОТ-Коренной обитатель тюрьмы)
С того момента стали свозить в Бутырку заключенных, которым пришлось
страдать не только из-за неволи и тюремных порядков. У острога был свой
дух, свои аппетиты. Может, поэтому в тридцатых годах прошлого века он
стал не только местом массового заточения врагов народа, но и гигантским
лобным местом. Сколько крови врагов народа здесь пролилось, не знает
никто. Поговаривают, по коридорам ходить было скользко. А еще и какие-то
таинственные эксперименты проводились. Вроде бы опыты по скрещиванию
обезьян и людей... Не потому ли местные призраки так чудовищно верещат в ночи?
Многие здешние заключенные не просто слышали по ночам странные стоны и
крики, но и ощущали в окружающей пустоте тяжелое дыхание и оборачивались
на гулкие шаги за спиной. Находились и такие, кто уверял, что чудом
спаслись от цепких рук невидимых злодеев. Кстати, если не в меру смелый
заключенный пытается поднять на смех того, кто рассказывает о призрачных
обитателях Бутырки, - ему не позавидуешь. Над этим здесь не шутят.
Хотя и сами духи четырех башен вполне могут покарать чересчур
самонадеянного зэка. По словам брата, заключенный Сергей П.,
подозреваемый в серии разбойных нападений, крайне скептически относился к
темным духам тюрьмы, где ему пришлось ждать суда. Но однажды сам
столкнулся с тем, что перевернуло его представления о жизни и смерти.
Возвращаясь в камеру после свиданки, зэк стал объектом преследования со
стороны сидельца из другой эпохи. Призрак хватал его за плечи, шептал
адские угрозы, колол ножом. Насмерть перепуганный, он рассказал о своем
ужасе лепиле-фельдшеру. Тот лишь рассмеялся... А простой подмосковный
браток Серега, оказавшись в Бутырке, замкнулся в себе, перестал
балагурить и задирать новичков, подолгу молчал, не реагируя на внешние
раздражители, а по ночам, напротив, орал и стонал.
Сокамерникам он рассказал, что в одном из коридоров тюрьмы встретил
старого зека в каких-то нелепых лохмотьях, густо заляпанных кровью.
Кровь стекала и по рукам его, и по лицу. Старик пристально смотрел в
глаза Сереги и горько улыбался, потом тоскливо затянул вполголоса жуткую
«песню»... про «трансплантацию органов». И вдруг грозно потребовал у
ошалевшего парня... печень. Бывалый «пассажир» в камере, выслушав эту
историю, усмехнулся.
- Это Михалыч, - авторитетно заявил он, - его еще в 30-х здесь шлепнули,
а печень - на опыты. По пересадке. Только тогда у чекистов ничего не
получилось. А сколько народу погубили!..
- И что же теперь меня ждет? - со страхом спросил Серега.
- Смерть с косой тебя ждет! - ответил авторитет. - Кто Михалыча узрел - тот, считай, покойник.
Вскоре Серега от ужаса ожидания вскрыл себе вены. Его откачали, а что
потом с ним стало, никто не знает. Другой зэк подвергся нападению прямо
на шконке - тюремной кровати, в Пугачевской башне. Ночью он
почувствовал, как его душат, причем руки душителя выходили как бы из
стены. Отбился. Потом глянул в зеркало - на шее остались следы, вроде
как гематомы. Кто-то из братков посмеялся, а бывалые говорили: хорошо
отделался - это Головкин, один из главных педофилов России.
БЕГИ, ПОКА МОЛОДОЙ
А можно ли сбежать из Бутырки? Любой служащий скажет, что нет, но, как
говорят итальянцы, «время - честный человек». И такое бывало. Первым
беглецом стал якобы Железный Феликс еще в 1905-м, прямо накануне первой
революции. Бежали и в советское время, но об этом никогда не
рассказывали. В июле 1996 года из Бутырки впервые убежала женщина - на
«рывок» пошла Наталья Сорокожердева 26 лет. Через три дня она была
задержана на Дорогомиловском рынке Москвы, когда покупала морковь. В
сентябре 2001 года из камеры смертников сбежали три особо опасных
преступника, проковыряв ложками цементный пол до коллектора, из которого
и выбрались на улицу.
Двоих задержали в Московской области через три недели, третьего - только
в апреле 2003 года. Говорят, он до сих пор сидит в Бутырке, поскольку
мистическим образом чувствует, если кто-то собирается покинуть тюрьму
без надлежащего разрешения. Бежать отсюда пыталась и Жанна Агузарова,
которая оказалась в здешней камере в 84-м. Но не пришлось: будущую
суперстар сов-рока и так освободили.
ДЕТИ ПОДЗЕМЕЛЬЯ
По слухам, есть в Бутырке и таинственные подземные ходы: Екатерина якобы
ездила по ним в тюрьму посмотреть на Пугачева. Каждый - как целая
подземная улица, по которой и на карете, запряженной цугом, и на
автомобиле можно проехать. Говорят, сам Иосиф Виссарионович Сталин в
декабре 41-го, испугавшись понятно чего, планировал переждать лихие для
страны времена. Брат мой, Костя, откровенничал: ты только бабки плати - и
уезжай по подземным дорогам, куда твоя душа пожелает.
Только вот бабки очень конкретные нужны. В основном потому, что даже
продажным тюремщикам страшно туда соваться. Заключенные уверены: где-то
там навсегда замурованы самые страшные преступники. Например, кровавый
российский маньяк, человек, имя которого стало нарицательным, - Андрей
Чикатило. Засиженные зэки «Северной» утверждают, что никакого расстрела
не было: слишком важным и интересным для психиатров оказался этот
«экземпляр».
Якобы он до сих пор охотно рассказывает о своих «подвигах». Говорят,
крики этого изверга мистическим образом доносятся до самых дальних камер
тюрьмы, сводя сидельцев с ума. Хотя, возможно, исходят они не из
подземелья, а из самого ада, где маньяку самое место. Так или иначе,
правда о том, что на самом деле сталось с Чикатило, - последняя тайна
Бутырки. Хотя не любят здесь это слово: те, кто находится в ее стенах,
предпочитают говорить «крайняя».
p.S. Брат мой получил условный срок и из Бутырки вышел, но буквально за
полгода сгорел от туберкулеза, который увязался за ним из старой тюрьмы.
