Племя ангу, живущее в высокогорной провинции Моробе (Папуа — Новая Гвинея), с незапамятных времён наводило ужас на соседей своими набегами. А в наши дни горцы пугают туристов. Их необычный ритуал вызывает у неподготовленных людей шок: ангу мумифицируют тела своих мертвецов путём… горячего копчения.
[]
Пропавшая экспедиция
Чуть заметная тропинка, петлявшая в зарослях, вывела Карла Гольта и его спутников на узкую и длинную площадку, одна сторона которой упиралась в высокую серую скалу, а другая обрывалась в пропасть. Пройдя по ровной поверхности метров двести, тропа круто ныряла вниз, в распадок, на дне которого виднелись хижины деревни. А вдоль скалы расположилась цепочка каких-то непонятных деревянных сооружений. То ли кресла, то ли клетки, а внутри какие-то скрюченные фигуры, примотанные к деревянным частям лубяными лентами.
Кто это? Замученные пленники? Но почему у них кожа такого странного красного цвета, хотя у некоторых — коричневого, а у других — вообще серого? Обезьяны? Но черепа явно человеческие, ему ли, антропологу, не знать?! Карл хотел подойти поближе, чтобы рассмотреть получше, но тут ему чуть пониже левой лопатки в спину кольнуло что-то острое.
Раздался повелительный окрик. Затем Карла грубо схватили за правое плечо и развернули лицом к нападавшим. Гольт увидел, что все его спутники пленены отрядом как из-под земли выросших туземных воинов — невысоких темнокожих людей с размалёванными белой и красной краской физиономиями и телами, всё одеяние которых составляли короткие травяные юбочки. Согнав пленников в кучку и подталкивая длинными копьями, туземцы погнали их по тропинке в деревню…
Это случилось в 1896 году. Этнограф Карл Гольт, приплыв в немецкую колонию на северо-востоке Новой Гвинеи, вначале изучал быт и обычаи прибрежных племён. А затем решил направиться вглубь острова, в горные районы, куда не ступала нога белого человека. Губернатор и другие чиновники колонии пытались отговорить соотечественника от этой опасной затеи. Ведь ангу и другие горные племена отличались особой воинственностью, свирепостью и прославились как людоеды.
В их владения не решился сунуться даже знаменитый русский путешественник Николай Николаевич Миклухо-Маклай, большой друг и покровитель папуасов, чтимый ими как «тамо-боро-боро» (то есть «большой человек»). Но все уговоры были тщётными. В конце августа отряд из трёх европейцев и пяти нанятых ими туземцев, проводников и носильщиков, отправился в горы — и сгинул.
О судьбе экспедиции ничего не было известно более 10 лет. Но однажды в фактории появился оборванный, исхудавший, насмерть перепуганный человек, в котором никто бы уже не распознал весёлого подростка Тогу, входившего в состав отряда Гольта. Немного придя в себя, он рассказал колонистам леденящую кровь историю.
Голова профессора Гольта
Пригнав пленников в деревню, туземцы устроили праздник с магическими действиями и ритуальными плясками, в котором участвовали все от мала до велика. Но окончилось это веселье ритуальным убийством. Пленников подвергли изощрённым пыткам, описывать которые мы здесь не будем. Причём пытали их по очереди, на глазах товарищей, чтобы вселить в тех ещё больший ужас.
Затем каждого, опять же по одному, подвесили за ноги к ветвям деревьев, перерезали горло ритуальными каменными ножами и собрали кровь в большие сосуды. Эту кровь, ещё тёплую, выпили вожди и все мужчины. Аборигены считали, что таким образом в них переливается жизненная сила жертв. С той же целью они съели в сыром виде печень, сердца и мозги пленников. А остальные части тел племя употребило в пищу в тушёном и жареном виде.
Карлу Гольту, как белому вождю, была оказана особая честь. Вождь племени ангу собственноручно отрезал ему голову. Потом она, мумифицированная особым способом, о котором будет поведано ниже, заняла почётное место в хижине вождя. А тело профессора съела «элита» племени: приближённые вождя и лучшие воины.
А мальчика Тогу не съели и даже не пытали. Его сделали рабом, и он стал жить в племени, выполняя самую тяжёлую и грязную работу.
Почему его пощадили? Оказывается, горцы ангу не ели мяса мальчиков и юношей потому, что, по их мнению, у тех пока ещё не выработалось должной доблести, мужества, силы, мудрости и прочих добродетелей, пригодных для передачи другому. Не ели и стариков — по той причине, что если те в зрелые годы и были людьми смелыми, мужественными и умелыми следопытами, то с возрастом все их лучшие качества явно приходили в упадок.
Древнегреческий бог времени Кронос пожирал своих детей в младенческом возрасте. Но его жена Рея вместо младшего сына — Зевса — подсунула Кроносу завёрнутый в ткань булыжник.
Впрочем, тут наблюдаются разногласия. Некоторые этнографы считают, что стариков ангу и другие горные племена тоже ритуально поедали. Они делали это с сугубо благими намерениями: чтобы души стариков не растворились в безвременье после смерти, а остались в племени. Для совершения ритуала убийства приглашали человека из другой семьи или даже деревни, за определённую плату.
Тело убитого старика расчленяли и съедали все, кроме головы. Голова хранилась как талисман семьи: с ней советовались, ей молились и приносили жертвы. Трудно судить, кто из учёных прав. Горные районы Папуа — Новой Гвинеи, быт и обычаи племён, их населяющих, до сих пор исследованы плохо.
Впрочем, стариков в экспедиции Гольта не было, а мальчика Тогу оставили в живых, и он прожил в племени больше 10 лет, став из подростка зрелым мужчиной. Нельзя сказать, что жизнь его была очень тяжёлой. Работать приходилось много, но сторожей к нему не приставляли, ходил по деревне и в её окрестностях Тогу совершенно свободно.
Так и жил бы он, может, дальше, но совершенно случайно узнал, что его избрали ритуальной жертвой в честь очередного праздника. Тогу решился бежать, и это ему удалось. После долгого блуждания в горах и джунглях он сумел выйти к белым людям и рассказать о страшной судьбе экспедиции Карла Гольта.
Ноу-хау в мумифицировании
Каннибализм в племени ангу в наши дни, похоже, изжит. Но своих усопших они по-прежнему подвергают необычному и ужасному, на взгляд белого человека, ритуалу, не наблюдающемуся больше ни в одном из уголков Земли. Тела умерших коптят в дыму. Этот процесс разрабатывался и совершенствовался в течение многих веков. Мумифицирование выполняют только специально подготовленные люди.
Сначала они надрезают колени и локти трупа, удаляя оттуда всю жировую прослойку. Затем в кишки втыкают полые стебли бамбука, через которые потом высасывают жир. Этим жиром мажут кожу и волосы родственников покойника. Таким способом сила умершего передаётся живущим. Оставшийся жир сохраняют, чтобы использовать его затем при приготовлении пищи.
На следующем этапе мастера мумифицирования зашивают мертвецу глаза, рот и задний проход, чтобы прекратить доступ воздуха в тело и предотвратить его гниение.
Это действие гарантирует отличную сохранность мумии в течение многих веков. Стопы, язык и ладони отрезают и отдают родственникам. Потом тело укладывают в специальную яму, где оно коптится в дыму над костром несколько дней. Когда тело сочтут достаточно прокопчённым, его обмазывают сверху глиной и обжигают.
Потом красят мумию красной охрой. Получается естественный кокон, который защищает тело от распада и паразитов. Теперь мумия готова. Её со всевозможными почестями относят на гору и помещают в специальную корзину или усаживают на стул, привязывая к нему полосами из древесного луба.
Ангу считают, что мумии воинов, помещённые на скалу перед деревней, становятся хранителями и защитниками их народа и деревни от злых духов. Во время торжеств и важных событий в жизни племени их снимают с утёсов и приносят в деревню, где оказывают им всяческие знаки уважения, а потом возвращают на место. Одна такая мумия относится ко времени Второй мировой войны — воин был убит японцами. Теперь он стоит на страже племени ангу, держа в руках лук и стрелы.
Хотя Католическая церковь и пыталась запретить этот ужасный обряд, издав специальный эдикт в 1975 году, жители Моробе не желают хоронить мёртвых по христианскому обряду и продолжают мумифицировать своих усопших соплеменников по древнему обычаю — копчением.
И сейчас любители острых ощущений могут увидеть эти мумии, если, конечно, не поскупятся на подарки вождю и его приближённым. И ничего плохого с ними не случится — каннибалов там больше нет.
Виктор Медников
| 
