Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный…
А. С. Пушкин. «Капитанская дочка»

Обратим внимание на вынесенные в эпиграф бессмертные строки Александра Сергеевича. За последние двадцать лет их цитировали столько, что они уже стали народной поговоркой. И почему-то никому из тех, кто глубокомысленно повторяет эти строки, не приходит в голову вопрос: если русский бунт – бессмысленный и беспощадный, то бунт нерусский что – осмысленный и гуманный? Вы вообще представляете себе хорошо продуманный и бескровный бунт? Бунт, участники которого ласково улыбаются друг другу?

[]

А. С. Пушкин сурово относится к бунту. Не нравится он ему. Александр Сергеевич отрицает право бунта на существование. Отметим и это как особенность его собственного мировосприятия. И как часть мировоззрения россиян – мы ведь так нервно и с готовностью выслушали Пушкина и согласились: «Не приведи Бог…» Не принимает наша душа бунта. Отметим это.

А чтобы сравнить «наши» бунты и бунты европейцев, посмотрим: а как бунтовали в Европе?

Истоки

Стоит бросить взгляд, и выясняется: в Европе и правда бунтовали совсем не так, как у нас! Уже восстания рабов в Римской империи – нечто не очень понятное для России и куда более жестокое.

Широко известно восстание Спартака 71–70 годов до н. э. До 60 тысяч рабов участвовало в восстании, 40 тысяч из них погибли в сражениях и были истреблены победителями, 6 тысяч (!) рабов были распяты вдоль Аппиевой дороги и висели, пока их истлевшие тела не попадали с крестов по частям. Не менее 8 тысяч римлян погибли в ходе подавления восстания.

Кадр из фильма «Спартак»

В России известны восстания, сравнимые по масштабу с восстанием Спартака. До 40 тысяч человек вел за собой Степан Разин. До 60 тысяч человек было в армии Пугачева. Но большая часть из них дожила до конца восстания. Никогда ни Суворову, ни графу Панину не пришло бы в голову поставить вдоль Московской или Смоленской дороги 6 тысяч виселиц.

Собирая материал для своей «Истории пугачевского бунта», А. С. Пушкин и через 50 лет после казни Пугачева встречался со стариками, которые открыто рассказывали о своем участии в восстании. Римский историк не имел бы такой возможности.

До Спартака было в Риме Великое сицилийское восстание, которое длилось 6 лет – со 138 по 132 год до н. э. Итог восстания – до 30 тысяч покойников.

Рабы восставали в 198 году до н. э. в Лациуме, в 196 – в Этрурии, в 186–185 годах – на юге Италии. Каждое восстание – тысячи убитых при подавлении, тысячи казненных победителями.

И после гражданских войн были восстания, например, – Аристоника в Пергаме в 133–130 годах до н. э. Результат – 20 тысяч погибших и казненных.

В III–V веках н. э. войны с христианами и христиан разных направлений между собой унесли до 3 миллионов жизней погибших, казненных, умерших от голода при разрушении хозяйства.

В поздней Римской империи не было возможности ввозить такое количество рабов. Возникло долговое закрепощение своих же свободных земледельцев, ослабевало и исчезло разделение на свободных крестьян и рабов.

В 61 году н. э. 400 рабов Педания Секунда были обвинены в гибели господина и приговорены к казни. Плебс восстал, требуя освободить рабов. Легионеры убили до тысячи восставших, а рабов казнили.

III и IV века – это сплошное полыхание народных восстаний в Риме, в Сицилии, на Востоке. Общее число погибших историки называют разное. От «десятков тысяч» до «около миллиона».

И в Византийской империи плебс восставал не раз и не два. Наверное, это были восстания осмысленные и гуманные… Но во время мятежа Ника (побеждай!) в 535 году в одном Константинополе погибло, как считается, не менее 300 тысяч человек. Из них 80 тысяч император Юстиниан заманил на стадион, и попавших в ловушку людей перерезали поголовно, как баранов.

Тайяж

Римскую империю отравляло разделение на рабов и свободных. Европейский феодализм возникал из акта завоевания. Еще в XIX веке во Франции ученые всерьез спорили о «принципе германизма». Дворяне были для них германцами, которые завоевали романизированных галлов. Это после того как уже несколько веков существовал единый французский народ!

А в VII–X, даже в XV веках основная масса населения, крестьяне, вовсе не воспринимались дворянами как дорогие сородичи. Знаменитый миннезингер Бертран де Борн пел:

Любо видеть мне народ
Голодающим, раздетым,
Страждущим, не обогретым.

В своих поэмах он любовался зрелищем всадников, скачущих через колосящееся поле. Видом домашней скотины, в которую стреляют из луков рыцари, чтобы поесть мясного в походе.

В документах английской юриспруденции, когда создавался суд присяжных, есть и такая формула: «Судим тебя, как равные равного, советуясь между собой, как равные с равными».

Сказано замечательно. Только вот неплохо бы уточнить: формула появилась потому, что английские дворяне, даже избранные в мировые судьи, не хотели разбирать дел «простолюдинов». Брезговали сволочными делами мужичья. И пришлось избирать других мировых судей, из крестьян. Чтобы судили подобных себе «как равные равного».

Права феодального сеньора официально назывались «тайяж». «Слово не переводится на русский язык. Корень его образует множество слов, обозначающих понятия: строгать, пускать сок, обтачивать, надрезать. Гранить. Тесать камень… Понятно – тайяж человека возможен, когда он, человек, низведен до положения вещи».

Дворяне обращались с народом, как завоеватели в захваченном городе. Замордованные до потери чувства самосохранения мужики восставали, испытывая к ним буквально звериную ненависть.

Жакерия

Жакериями назывались вообще всякие восстания крестьян, постоянно вспыхивавшие во время Столетней войны 1337–1453 годов. От пренебрежительной клички крестьянина «Жак».

Среди этих восстаний выделяется «Большая Жакерия» 1358 года.

После битвы при Пуатье в 1356 году французское войско позорно сдалось в плен англичанам. Англичане требовали выкупа за пленных. Дворяне – родственники пленных – стали требовать все больше платежей от разоренных мужиков.
Французские дворяне пытались потрясти денежки и с горожан… Дофин, то есть наследник престола, Карл, сын взятого в плен короля, требовал от парижан денег на выкуп. Горожане восстали во главе с Этьеном Марселем, главой городского самоуправления и богатым сукноделом. Они выгнали наследника короля из Парижа, и двор обосновался по необходимости на севере Франции.

Войско дофина Карла вело себя ничем не лучше вражеского, английского. Такая же череда насилий над крестьянами. Даже хуже – дофин пытался еще выжать побольше денег, чтобы выкупить пленного отца.

28 мая 1358 года в Бовези крестьяне остановили и разбили отряд, посланный грабить деревню. С невероятной скоростью вспыхнули восстания в ряде областей: Иль-де-Франсе, Пикардии, Нормандии, Фландрии. Стихийные восстания. Никто не возглавлял повстанцев. Крестьянский вождь Гильом Каль командовал только несколькими отрядами. Он пытался объединиться с горожанами, но получалось плохо.

Богатые парижане пытались натравить крестьян на армию дофина, мешавшую подвозу продовольствия в Париж. А одновременно слали письма новому лидеру феодалов – наваррскому королю Карлу Злому. Вокруг этого человека стали объединяться французские дворяне, Карл подумывал уже о смене династии… Феодальное войско двинулось на Париж.

В решающий момент горожане отошли за городские стены, а городская верхушка стала юлить перед дворянами, уверяя в своей невиновности. В частности, 31 июля 1358 года один из приближенных Этьена Марселя убил вожака горожан. Париж открыл королю городские ворота.

Что характерно, расправа над горожанами состоялась очень умеренная. Судили и казнили только тех, кто действительно был в чем-то лично виноват: пропагандировал, возглавлял, захватывал имущество короля. Так часто поступали с повстанцами ДО Большой Жакерии, также будут поступать с ними и ПОСЛЕ: феодалы все же считали горожан если не равными себе, то людьми, достойными применения к ним хоть каких-то законов. С горожанами договаривались, горожан привлекали на свою сторону, горожан не резали, как баранов.

На крестьян не распространялись правила рыцарской войны, по отношению к ним не действовали никакие правила и ограничения.

Далеко не все крестьянские отряды пришли сражаться с войском Карла Злого. Войско Гильома Каля оставалось неорганизованной, плохо вооруженной толпой.
Уже когда армии построили, Карл Злой объявил перемирие: якобы он получил новые сведения о причинах восстания. Он хочет поговорить с крестьянским вождем и, может быть, заключить с ним договор…

То ли Гильом Каль оказался невероятно наивным человеком, то ли очень уж его очаровала перспектива, что с ним будут разговаривать, вести переговоры (!) – прямо как с дворянином или с горожанином (!) – во всяком случае, он явился в лагерь дворян, и почти сразу же его схватили, а немногочисленную свиту перебили. По одним данным, Гильому тут же отрубили руки и ноги, и он истек кровью. По другим, его посадили на кол.

А по «обезглавленному» крестьянскому войску, не ждущему атаки, ударила, нарушив перемирие, дворянская конница. Началась жуткая резня, за считанные часы погибло несколько тысяч восставших. Потери дворян – не более 20 человек.
Несколько месяцев, всю осень 1358 года, шла ужасающая бойня. По данным французских историков, Большая Жакерия унесла жизни нескольких тысяч дворян. Тоже немало. И истребляли этих людей с отвратительной жестокостью. Дворянская Франция откликнулась на эти события истреблением то ли 50, то ли даже 70 тысяч человек, и это при численности населения всей территории нынешней Франции в XIV веке в 10–12 миллионов.

Большая Жакерия имело неплохое последствие – после нее дворяне с перепугу отменили крепостное право. Но восстания были и потом!

Некоторые из них перерастали в самые настоящие крестьянские войны. В Европе не было самозванства. Движущей силой восстания становились не «настоящие короли», а народные ереси…

Народные ереси

В Средние века не раз поднимались народные восстания, руководители которых так трактовали Священное Писание: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был дворянином?» – спрашивали они. Раз некому быть дворянином, так и дворянства не надо. Надо вернуться к временам Адама и Евы, жить так же просто и нравственно. Сожжем замки, убьем дворян, поделим их землю, ведь имущество придумал сатана. Зачем Богу имущество? Оно ему совершенно не нужно и так все кругом Богово. Надо «все поделить», отменив собственность и деньги, чтобы Богова земля обрабатывалась правильными людьми, правильно почитающими Бога.

Примерно под такими лозунгами выступали, например, повстанцы из отряда Дольчино (Италия, 1304–1307 гг.). В России это имя известно благодаря книге Умберто Эко «Имя розы». Воины одного только Дольчино истребили до 10 тысяч человек, уничтожая дворян, богатых мужиков и просто горожан.

А были ведь и другие восстания. Например, восстание Уота Тайлера в Англии в 1381 году. Оно охватило большую часть Англии. Восставшие ворвались в Лондон, вели битвы с правительственными войсками. Историки называют от 3 до 10 тысяч жертв.

Смерть Уота Тайлера. Неизвестный художник. 15 век

Крестьянская война в Германии 1515 года охватила Франконию, Тюрингию, Швабию. Единого командования не было, в разных областях действовали свои командиры. Франконскими повстанцами командовал Гёц фон Берлихинген… Убедившись, что феодальная конница сильнее, он быстро перебежал на сторону собратьев по классу. А крестьян перебили почти поголовно, насчитывали до 5 тысяч трупов. До этого крестьяне истребили столько же феодалов, их сторонников, богатых мужиков, священников и горожан.

Существует любопытная легенда, что правая рука Гёца фон Берлихингена была сделана из железа. То ли кузнец ее отковал, то ли сам дьявол подарил. А живая левая рука требовала пищи – человеческого мяса. Как «ела» рука, легенда не уточняет. Она только говорит, что без человечины и человеческой крови рука хирела и начинала двигаться медленнее… Если верить легенде, вплоть до XVIII века у потомков Гёца эта рука жила в клетке. Кормили ее… привычной пищей.

В Тюрингии отряды Томаса Мюнцера превратились в настоящие армии, выступавшие под знаменами, на которых был изображен башмак, ведь сапоги носили феодалы и богатые горожане, а крестьяне носили деревянные башмаки. Армия под знаменем с башмаком сжигала замки, вешала рыцарей, грабила горожан.

Германия – не Франция. Дворяне не воспринимались крестьянами как завоеватели, потому что крестьяне не были для дворян рабами. Но и в Германии жертвы с обеих сторон исчислялись десятками тысяч.

Антисистемы

Многие восстания и народные движения на Западе организовывались поклонниками дьяволу и сектами, ненавидевшими материальный мир. Лев Николаевич Гумилёв удачно назвал такие учения «антисистемами», то есть врагами реально существующего мироздания.

Катары, паттерны, вальденсы и альбигойцы в X–XIV веках считали, что Бог и дьявол играют в этом мире одинаковую роль. При этом Бог властвует в мире чистых идей, вне материи, а материальный мир создан сатаной. Дьявол – князь мира сего.
Человек должен как можно быстрее избавиться от плоти и от всего, что привязывает его к земному. Для этого годятся любые способы разрушения плоти, особенно же пьянство и анонимный свальный разврат. Чтобы убить плоть и всяческие желания.

Альбигойцы в XII–XIII веках захватили несколько городов в Северной Италии и на юге Франции. Количество истребленных альбигойцами людей называют разное, но не менее 50 тысяч человек.

Анабаптисты

Члены этой радикальной реформаторской секты во время Реформации в Германии захватили несколько городов… Особенно прославилась коммуна в городе Мюнстере (23 февраля 1534 г. – 25 июня 1535 г.).

Она объявила о приближающемся конце света, в связи с чем было запрещено венчаться и рожать детей. Накануне конца света рождаться новым людям совершенно не нужно.

Анабаптисты обобществили всю собственность жителей города, отменили институт семьи и наследование имущества, трудились ремесленники под строгим контролем специальных чиновников – анабаптистов. Все жители города должны были участвовать в их богослужениях под угрозой порки, кастрации, отрубания рук и ног и так далее. А богослужения включали употребление наркотиков, богохульство и свальный поголовный разврат.

Идеи проповедовались принципиально те же, что и антисистемниками, – ненависть к материальному миру, как порожденного царством сатаны, понимание Божественного, как чего-то чисто идеального, разрушение всех исторически возникших отношений и связей, отрицание семьи, индивидуальной любви, материнства и отцовства, собственности, денег и экономических отношений.

Близ нашего времени

Луддиты в Англии XVIII века считали, что все беды проистекают от машин. Ведь если хозяин ставит на производство машины, то увольняет почти всех рабочих! Нужно переломать машины и все опять будет хорошо, всем найдется кусок хлеба.
Материальный ущерб не поддается точной оценке, а человеческие потери оцениваются в 10–12 тысяч человек. Луддиты убивали владельцев машин, полицейских и солдат правительственных войск, рабочих, которые хотели работать на машинах…

Чартистское движение в Британии считается символом мирного, эволюционного процесса. Якобы народные массы организовались и мирно просили у правительства, т. е. подавали различные «чарты»-хартии, например, расширить число избирателей, что постепенно и делалось… Мирно, поступательно, бескровно… Чартистское движение британцы любят противопоставлять континентальной Европе с ее «сплошными революциями».

Но это только очередной пример того, как мифологизируется история. Да, были попытки договориться с правительством… Но были и многочисленные столкновения «чартистов» с полицией. На 1836–1837 годы приходится гибель порядка 1 000 человек.

1839 год – Ньюпортское восстание, которое подавлялось войсками и унесло жизни нескольких сотен горожан.

В 1842 году организация рабочих во главе с У. Ловеттом понесла по улицам Лондона Грамоту – Хартию… для вручения королю.

Но и в этот самый мирный год восстания прокатились по всему югу Англии, жертвами которого стали 3 тысячи англичан.

XX век

Как-то страшно это писать, но даже события XX века вовсе не свидетельствуют об особой кровавости русской истории. Французские историки любят противопоставлять свою революцию 1789–1793 годов и русскую революцию и Гражданскую войну 1917–1920 годов. Якобы во Франции все было приличнее, законнее, гуманнее.

Но давайте сравним.

Наша Гражданская война унесла порядка 7 или 8 миллионов жизней. Ужасно, кто же спорит! За считанные годы погибло 5 % из 140 миллионов жителей тогдашней Российской империи.

Но, во-первых, во время Гражданской войны 1918 года в Финляндии погибло порядка 150 тысяч человек при населении в 3 миллиона. Те же 5 % всего населения.

Однако никто не делает далеко идущие выводы о зверстве финнов и кровавости финской истории.

А во вторых, Французская революция 1789–1793 годов унесла порядка 1,5 миллионов жителей из 20-миллионного населения Франции – это 7,5 %. Простите, так чья же история жестока и кровава? От кого надо шарахаться, как от прирожденных убийц?

Литература:
Васильев А. А. Лекции по истории Византии. Время до Крестовых походов (до 1081). Л., 1924
Иванов В. В. Русь Великая. М.: Современник, 1983

В. Р. Мединский