Рассекая студеные волны Чукотского моря, надувная моторная лодка «Зодиак» ловко лавирует между гигантскими обломками дрейфующего льда. Густая завеса промозглой мороси и тумана застилает незримый берег.

 

[]



Хотя наш проводник и уверяет, что прямо по курсу лежит огромный остров, в это верится с трудом. Но вдруг туман рассеивается, и очертания острова вырисовываются в воздухе у нас на глазах, как по волшебству. В холодном северном свете они кажутся необычайно резкими и контрастными. Перед нами кусок суши протяженностью 146 километров, где высоко к небу вздымаются горные склоны, отливающие золотом в солнечных лучах и сплошь усыпанные такими яркими цветами, какие бывают только в тундре.



В далеком 1881 году такая же картина открылась взору моего соотечественника, американского натуралиста шотландского происхождения Джона Мюира, который оставил первое описание острова. При виде его суровой красоты Мюир пришел в неописуемый восторг. «Эта необъятная пустыня в своей первозданной свежести», «неприступная цитадель за дальними далями, по воле Создателя павшая под натиском безжалостной стужи» — его пером водило восхищение.



Остров Врангеля — мировой чемпион по количеству берлог белых медведей: ученые подсчитали, что зимой на его берега приходит без малого четыре сотни медведиц, чтобы вывести потомство.

Сегодня остров Врангеля — один из самых труднодоступных природных заповедников в мире. Чтобы его посетить, требуется несколько специальных правительственных разрешений, да и добраться сюда непросто: зимой приходится лететь на вертолете, а летом — плыть на ледоколе. У причала в бухте Роджерса нас поджидает егерь Анатолий Родионов — здоровяк в солдатской телогрейке. В руках у него ракетница и перцовый спрей — медведей отпугивать. Родионов живет здесь круглый год, будто Робинзон Крузо на необитаемом острове. Впрочем, компания у него все же есть: несколько коллег и сообщество белых медведей, которые всегда не прочь чем-нибудь поживиться. «Привет! Добро пожаловать на остров Врангеля!», — восклицает он с преувеличенным энтузиазмом. Оно и неудивительно — парню здесь тоскливо. «За девять месяцев только три цвета — белый, черный, серый. Не люблю я здешнюю зиму!», — признается Анатолий.



По галечному берегу, усеянному костями китов и моржей, Родионов ведет нас в Ушаковское — крошечный поселок-призрак советской эпохи. Повсюду высятся горы ржавых бочек. За двести метров от нас шустрый медвежонок с интересом втягивает ноздрями воздух. Анатолий поглядывает на него как на старого знакомца. Земля покрыта сплошным ковром из мха и лишайника, в котором утопает нога.



На этом ковре громоздятся деревянные домишки — некоторые уже почти полностью растащены на дрова. Старые, давно заброшенные диски-радары вот-вот опрокинутся в море, а завывающий ветер, как на струнах, играет на оттяжках радиоантенн. Зарешеченные оконца русской бани ощетинились острыми 120-миллиметровыми гвоздями: так здесь встречают незваных гостей — медведей.

Еще в 1976 году остров Врангеля был объявлен государственным заповедником — особо охраняемой природной территорией.

Этот статус он сохраняет и сегодня. Остров площадью 7510 квадратных километров, лежащий по обе стороны от 180-го меридиана, — северный близнец Галапагосских островов: несмотря на суровый климат, а во многом именно благодаря ему, он остается оазисом дикой природы. Остров — мировой чемпион по количеству берлог белых медведей: ученые подсчитали, что зимой на его берега приходит без малого четыре сотни медведиц, чтобы вывести потомство. А поскольку климат постепенно меняется и ледяной покров становится все менее прочным, в последние годы белые медведи частенько наведываются на остров и летом. Вдобавок здесь обосновалась самая многочисленная в мире популяция тихоокеанских моржей и единственная в Азии гнездовая колония белых гусей. С ними соседствуют белые совы, овцебыки, песцы, северные олени, а также крупные популяции леммингов и морских птиц.



Особый карликовый подвид мамонта продержался на острове Врангеля до XVIII века до н.э. — 6 тысяч лет спустя после того, как мамонты вымерли во всех других уголках планеты.



Острову Врангеля везло: в последние ледниковые периоды он ни разу полностью не покрывался льдами, а в глобальные потепления не бывал полностью затоплен морскими водами. Именно поэтому здешние почвенные покровы и растения дают нам уникальное представление о том, как выглядела тундра в эпоху плейстоцена. Михаил Стишов, биолог, эксперт Всемирного фонда дикой природы, прожил на острове 18 лет, прежде чем перебраться в Москву. «Когда попадаешь на остров Врангеля, — говорит он, — то словно переносишься в прошлое на сотни тысяч лет. Биологическое разнообразие здесь и по сей день остается таким же богатым, как в древности. Но это очень хрупкая экосистема».



По мнению палеонтологов, остров Врангеля был еще и последним оплотом шерстистых мамонтов. Особый карликовый подвид продержался здесь до XVIII века до н.э. — 6 тысяч лет спустя после того, как мамонты вымерли во всех других уголках планеты. Закрученными в спирали мамонтовыми бивнями усеян весь остров: их полно на галечных берегах и в руслах рек — а кое-где они даже подпирают стены жилищ егерей, словно охотничьи трофеи. «Когда в Египте строили пирамиды, по острову Врангеля бродили слоны, — рассказывает директор заповедника Александр Груздев. — Близость территории к континентальным природным комплексам Азии и Северной Америки и в то же время изолированность от них создали отличные условия для того, чтобы здесь сформировалась уникальная экосистема. Нигде в мире нет ничего подобного».



Земля, лежащая в 140 километрах от берегов Северо-Восточной Сибири, десятилетиями не давала покоя мореплавателям. Почти до конца XIX века само существование этого острова оставалось под вопросом, а он уже сменил несколько названий: Земля Тикеген, Земля Пловер, Земля Келлетта. Картографы терялись в догадках — некоторые предполагали, что это «отросток» Гренландии, протянувшийся прямо через полюс.

Весь XIX век чуть ли не каждая экспедиция, стремившаяся приблизиться к острову, в итоге награждалась эпитетом «злополучная». В начале 1820-х годов чукотские охотники на северо-восточном побережье Сибири сообщили русскому путешественнику Фердинанду Врангелю о таинственной земле на севере, которую можно разглядеть лишь в ясную погоду. Врангель отплыл в указанном направлении, но путь кораблю преградили льды: берега так и не открылись ему. Почти 30 лет спустя капитан английского судна, отправившегося на поиски экспедиции Джона Франклина, заметил вдалеке призрачные очертания. Впоследствии капитаны китобойных судов не раз уверяли, что тоже видели этот остров.

Американская арктическая экспедиция 1879 года, попавшая в ледовый плен, приблизилась к заветной земле настолько, что глава команды, Джордж Вашингтон Де Лонг, смог доподлинно установить, что это именно остров, а не полярный континент. Он же дал острову имя Врангеля. Но, увы, Де Лонгу так и не удалось высадиться на берег. Его судно «Жанетта» дрейфовало во льдах почти два года и затонуло в 1290 километрах к северо-западу от острова.

И только в августе 1881 года на остров Врангеля впервые ступила нога человека: на нем высадилась команда американского корабля «Томас Корвин», бороздившего северные воды в поисках пропавшей «Жанетты». Члены поискового отряда, среди которых был и Джон Мюир, водрузили на острове флаг США. Экипаж «Корвина» дал острову имя Новая Колумбия — название это, впрочем, не прижилось. В том же году увидело свет первое описание острова, составленное Джоном Мюиром.

Однако вскоре об этой земле на краю света все опять забыли — тридцать с лишним лет на остров никто не наведывался. А потом прокатилась следующая волна обреченных на погибель экспедиций. Первой в их череде была Канадская арктическая экспедиция 1913 года. Чтобы добраться до острова, экипаж раздавленной льдами бригантины «Карлук» преодолел 130 километров по дрейфующему льду. Спасения ждали восемь месяцев, и за это время 11 из 25 несчастных погибли. В 1921 году еще одна канадская экспедиция, подняв британский флаг над островом, попыталась его колонизировать. Но и эта попытка не увенчалась успехом — лишь унесла жизни еще четырех человек. В 1924 году экспедиция Бориса Давыдова подняла над островом флаг СССР, а два года спустя здесь было основано постоянное поселение.

В последнее время попасть на заповедную территорию стало легче. Министерство природных ресурсов и экологии России даже объявило о планах по развитию экотуризма на территории заповедника, но это дело будущего. Пока же остров остается естественной лабораторией для исследователей Арктики, которые в один голос твердят, что эта реликтовая тундра эпохи плейстоцена манит к себе с непреодолимой силой. «Такое чувство, будто ты на краю света, и дальше ничего уже нет», — признается Дэниел Фишер, специалист по мамонтам из Мичиганского университета.



«Это девственная среда, — говорит Ирина Менюшина, которая уже 32 сезона изучает на острове белых сов и песцов. — Здесь ощущаешь близость к фундаментальным процессам, управляющим жизнью Вселенной — рождение, смерть, естественный отбор, приливы и отливы популяционных волн. Я приезжаю на остров Врангеля из года в год, но его колдовские чары не утрачивают силы».

           http://earth-chronicles.ru/