Человеческая психика — штука загадочная. Казалось бы, ну как можно проявлять симпатию и сочувствие по отношению к человеку, применяющему (или угрожающему применить) насилие? Но такое действительно случается, это явление называется стокгольмский синдром.

 

[]

Почему именно стокгольмский синдром? Термин этот появился после событий 1973 года в Стокгольме. Сбежавший из тюрьмы преступник в одиночку захватил банк и взял четырех его работников в заложники. Через какое-то время по требованию преступника доставили в банк его сокамерника. Спустя пять дней после захвата полиция освободила заложников. Впоследствии бывшие заложники признались, что боялись полиции, а не захватчиков, так как захватчики им ничего плохого не сделали. По некоторым данным, они даже наняли захватчикам адвокатов за свои деньги.

После этих событий шведский криминалист и психиатр Нильс Бейерут, выступавший во время ограбления в качестве консультанта по психиатрии, и предложил использовать термин «стокгольмский синдром» для описания защитно-подсознательной травматической связи между жертвой и агрессором. Этот синдром известен также как синдром идентификации заложника, синдром здравого смысла, стокгольмский фактор, синдром выживания заложника и др.

На первый взгляд стокгольмский синдром кажется парадоксальным, но большинство исследователей считают его нормальной реакцией на событие, сильно травмирующее психику. Лежащий в основе синдрома механизм психологической защиты был описан за 37 лет до событий в Стокгольме британским психологом и психоаналитиком Анной Фрейд, дочерью Зигмунда Фрейда. Она дала ему название «идентификация с агрессором».

Таким образом, стокгольмский синдром — это не психическое расстройство, ни в одной международной системе классификации психиатрических заболеваний вы его не найдете. На чем основан этот механизм психологической защиты? Жертва верит, что если она будет безоговорочно выполнять все требования агрессора, он проявит снисхождение. Поэтому она старается всячески демонстрировать послушание, чтобы вызвать одобрение и покровительство агрессора, начинает оправдывать его действия.

Большинство людей ассоциируют стокгольмский синдром с захватом заложников, взятием военнопленных, концлагерями и тюрьмами, похищением людей и прочими резонансными событиями. Однако с этим синдромом вполне можно столкнуться в повседневной жизни. Скажем, брачные традиции некоторых народов могут провоцировать развитие стокгольмского синдрома.

Не верится? Давайте вспомним традицию похищения невесты, которую до сих пор практикуют в некоторых регионах. Сейчас эта традиция носит преимущественно символический характер, но в некоторых селах невест все еще могут воровать без их согласия. А через некоторое время выясняется, что жертва похищения привязалась к похитителю, и даже если появляется возможность вернуться в отчий дом, она ей не пользуется.

Однако похищения невест все равно кажутся большинству из нас чем-то далеким и полуреальным. Думаете, если вы не живете в забытой Богом кавказской деревушке, у вас нет шансов столкнуться со стокгольмским синдромом? Как бы не так. Существует так называемый бытовой стокгольмский синдром, встречается он чаще, чем вы думаете.

Наверняка, просматривая заголовки новостей, вы не раз сталкивались с описанием случаев домашнего насилия. Замечали, что довольно часто в таких новостях упоминается, что описанный случай был не первым в данной семье? Вот это и есть бытовой стокгольмский синдром — когда жертва домашнего насилия терпит издевательства и при этом даже испытывает симпатию к агрессору («бьет — значит любит»). Также стокгольмскому синдрому бывают подвержены жертвы изнасилования.

Несмотря на растиражированность термина, стокгольмский синдром — не такое уж распространенное явление. Далеко не все заложники начинают испытывать симпатию к захватчикам. Что касается бытового стокгольмского синдрома, тут тоже не все так просто: обычно издевательства терпят не из-за симпатии к агрессору, а ради детей, из-за финансовой зависимости от агрессора и т. п.


Источник:http://strana-sovetov.com/