Автор: Ольга МАРИНИЧЕВА
 Пламя
священного огня, восходящее к небесам, девушки в белой одежде, гадающие
на венках из наделенных чудесной силой цветов, мужчины, которые
возносят хвалу забытым богам…
[]
Это не сцены со съемочной площадки исторического фильма, а вполне
реальные события, которые происходят в разных уголках России в наши дни.
Храм языческих богов, возведенный в современном спальном районе,
паломничества, устремляющиеся к легендарному Китеж-граду, священным
камням или древним курганам, картины, романы и песни, в которых оживают
забытые боги и герои. Все это разные стороны одного явления, которое
называется возрождением религии древних славян, память о которой
осталась лишь в скупых летописных свидетельствах, в волшебных сказках да
в записях этнографов XIX века.
Одни участники современных языческих таинств мечтают о реальном или
мифическом «золотом веке», когда люди жили в гармонии с природой и не
причиняли вреда матери-земле, другие жаждут найти сокровенные истины,
утраченные безнадежно практичным современным человечеством. А третьих
привлекает возможность проникнуть в мир предков, которые пытались
постичь в меру своих возможностей устройство мироздания, законы,
управляющие Вселенной, и начало всех начал.
Как воскресают мифы
Славянскому язычеству, в отличие от известных каждому школьнику мифов
Древней Греции или сверхпопулярных героических мифов древних
северян-скандинавов, не повезло. Все, что мы знаем о верховных богах
древних славян, включая и богов Киевской Руси, – скупые упоминания
летописцев, свидетельства средневековых миссионеров, обличавших своих
конкурентов – языческих жрецов, загадочные находки археологов.
Помогают восстановить картину славянского язычества и отзвуки забытой
мифологии, сохранившиеся в записанных в позднейшее время легендах и
сказках, реконструкции ученых XIX‑XX века, порой напоминающие самые
смелые фантастические гипотезы. И если вера в проказливых и опасных
духов леса, воды и домашнего очага дожила почти до наших дней, то от
высших божеств славянского пантеона сохранились только имена, порой
труднообъяснимые и загадочные, порой вполне понятные.
Бог Солнца – праотец славян
Известно, что боги Солнца занимали далеко не последнюю роль на
славянском Олимпе – ведь древние славяне были земледельцами, полностью
зависимыми от милости природы. Одним из верховных богов, связанных с
Солнцем, был Дажьбог, бог солнечного света и тепла, податель урожая и
всяческих благ, упомянутый и в «Слове о полку Игореве», и в «Повести
временных лет». Днем славянский бог Солнца, как и его «коллега» –
греческий Гелиос, едет по небосводу в колеснице, запряженной
золотогривыми крылатыми конями. Ночью он спускается в подземный мир и
плывет в ладье, в которую запряжены водоплавающие птицы – гуси, утки и
лебеди.
Судя по отзвукам древних мифов, бог Солнца был не только дарителем
урожая, тепла и прочих земных благ, но и первым правителем,
законодателем, предком всех славян. Именно в его честь получил свое
прозвище легендарный князь Владимир Красное Солнышко, вобравший в себя
черты и легендарных забытых правителей, и вполне реального киевского
князя Владимира – крестителя Руси.
Ночное Солнце оказалось под запретом
Символом движения солнечной колесницы было Солнечное колесо – крест,
расположенный внутри круга. Самая знаменитая разновидность Солнечного
колеса – печально знаменитая свастика, которая может символизировать как
естественное движение Солнца, так и движущееся в обратном направлении
Солнце «ночного», подземного мира. Подобная символика используется и в
доживших почти до наших дней магических обрядах: творящие добрые
заклинания жрецы или чародеи ходят «посолонь», злые колдуны –
«противосолонь», против движения Солнца. Именно «подземную» свастику и
взяли на вооружение нацисты, большие любители оккультных практик и
обрядов.
Но до недавнего времени свастика была совершенно невинным солнечным
символом, практиковавшимся буквально повсюду – от Древней Индии и
Древней Руси до Великобритании, США и Канады. До 1933 года (прихода к
власти нацистов) свастика изображалась на вышивках и открытках,
упаковках продуктов и даже на эмблемах спортивных команд. Но в
последующие десятилетия свастика попала в немилость, в том числе и на
территории нашей страны, и есть легенда, что в годы Великой
Отечественной войны сотрудники одного из провинциальных музеев даже
уничтожили уникальную коллекцию украшенных свастиками старинных вышивок,
опасаясь, что вышестоящее начальство увидит в них фашистскую символику.
Небесная битва
Еще один божественный всадник, повелитель небесного огня – Перун, бог
воинов, княжеских дружин и грозы, почти «двойник» греческого Зевса и
скандинавского Тора. Древние славяне верили, что гром и молнии – отзвуки
небесной битвы, которую ведет бог грозы с чудовищами, похищающими скот,
жену бога-громовержца и небесные светила. Оружие Перуна – смертоносные
камни, каменные топоры и золотой топор-секира, поражающий врагов.
И в последующие времена, через много веков после утверждения
христианства, славяне приписывали топору магические очищающие
способности. С помощью топора чертили магические знаки, отгонявшие
болезни и злые чары, на лезвие топора наносили символические изображения
грома и молнии, наконец, всаженный в дверной косяк топор считался
сильнейшим оберегом, отгонявшим вредоносную нечистую силу.
Сила чудесного огня
Магическая и лечебная сила приписывалась и земному огню, в
особенности так называемому «живому» огню, добытому древнейшим способом –
с помощью трения. С помощью живого огня отгоняли болезни, грозившие
людям и животным: домашний скот прогоняли между кострами, больных людей
проносили над священным огнем. Зажигали живой огонь и по большим
праздникам – в ночь на Ивана Купала, на Масленицу, в новогоднюю ночь.
Накануне Нового года, отмечавшегося, кстати, не в середине зимы, а в
первый день осени, во всех домах гасили печи, а на рассвете в
присутствии всех членов крестьянской общины зажигали новый, «живой»
огонь. Древние славяне верили, что в священные, озаренные светом
магических огней ночи открываются ворота между прошлым и будущим, миром
живых и миром предков, а в пламени священных костров сгорают все горести
и болезни.
Рождение астрономии
Подобные праздники, связанные с годовым движением Солнца, известны и
другим европейским и не только европейским народам. Самые знаменитые из
этих магических дней, не считая Нового года, Рождества и ночи летнего
солнцестояния, – это Майский день, он же праздник весны и влюбленных, и
ставший совершенно международным Самайн, он же Хэллоуин, он же Ночь всех
святых, посвященный встрече самого опасного времени в году.
Всему миру известны и древние святилища солнцепоклонников, многие из
которых являются центрами проведения современных языческих обрядов.
Самый знаменитый из них – британский Стоунхендж, одно из самых древних
святилищ бронзового века и древнейшая европейская обсерватория.
Современные историки считают, что жившие четыре тысячелетия назад
жрецы-«астрономы» Стоунхенджа не только наблюдали за движением небесных
светил, но и умели предсказывать даты начала полевых работ, а также
солнечных и лунных затмений. Подобные святилища обнаружены и в
славянских землях. Например, в 2007 году белорусские ученые обнаружили
«славянский Стоунхендж» – языческое святилище, расположенное на берегу
Днепра. Есть версия, что этот храм, сложенный из расположенных по кругу
валунов, был и древнейшей обсерваторией, позволявшей наблюдать движения
Солнца и Луны.
Небесный огонь нисходит к людям
Не только магический, но и самый обычный, зажженный с помощью огнива
или спичек огонь домашнего очага тоже считался священным, чем‑то вроде
домашнего божества или старшего, всеми уважаемого члена семьи. Еще в
девятнадцатом веке русские крестьяне считали великим грехом бросать в
печь и в обычный костер мусор, затаптывать пламя ногами и перешагивать
через костер, не говоря о том, чтобы браниться и ссориться в присутствии
огня. Странник, присевший отдохнуть у семейного очага, превращался из
чужака в дорогого гостя, которого следовало уважать и защищать.
Огонь считался самым надежным свидетелем клятв, в том числе обещаний,
произнесенных влюбленными у священных костров, а мудрые люди говорили о
пламени небесного огня, которое загорелось в любящих сердцах.
|
