Эту историю в первой половине XX века хорошо помнили жители города Бийска. Она повествовала о странном узнике острога, на совести которого было немало кровавых преступлений, и который, даже находясь в заточении, наводил ужас на надзирателей и жителей окрестных селений.
[]
Знакомство
Дождливым осенним вечером 1896 года с очередным этапом ворота Бийского острога Алтайского уезда пересек необычный заключенный. Закованный, как и положено, в кандалы, он носил на лице устрашающего вида железную маску с прорезями для глаз, рта, а также маленькими отверстиями на уровне его носа. Маска закреплялась замком на затылке таким образом, что самому стянуть ее с головы было невозможно. Начальник заведения, изучив доставленные с осужденным документы, пришел в неподдельный ужас. Всяких уголовников довелось повидать многоопытному тюремщику на своем долгом служебном веку, но чтобы до такого бессмысленного и жестокого зверства дойти…
Такого на его памяти не бывало.
За лень и пьянство
Осужденный Дмитрий Мухортин происходил из семьи обедневших дворян, владевших в Орловской губернии скромным поместьем. Двадцати лет он поступил на естественный факультет Московского университета, полный курс которого не закончил, так как два года спустя был отчислен по причине «хронической лени и беспробудного пьянства». Далее, согласно делу, несостоявшийся студент, прекратив все сношения с родителями, начал зарабатывать себе на жизнь работой в одной из винных лавок Москвы, из которой в начале 1893 года бесследно пропал.
Первые жертвы
Через месяц в самой Первопрестольной, а также в окрестностях – Коломне и Звенигороде – стали происходить жуткие убийства. Кто-то нападал на людей и, загрызая их до смерти, поедал внутренние органы несчастных. Жертвами стали тамбовская помещица Семихвостова, кучер коломенского градоначальника Сажин, прибывший из Курской губернии в Москву на ярмарку крестьянин Савельев и еще с десяток людей самого разного пола и возраста. Сыщики отметили, что фирменным почерком убийцы являлось изъеденное лицо: набрасываясь на жертву, преступник вгрызался в ее лицо, откусывая нос, губы, если получалось сразу, то и язык. От шока человек терял способность к сопротивлению, и садист преспокойно завершал начатое дело. Разрывая зубами кожу и мышцы несчастных, он добирался до еще пульсировавших органов и поедал их, обливаясь фонтанировавшей кровью.
Я невиновен!
Почти три года вся сыскная полиция Москвы и Московской губернии искала жестокого и неуловимого преступника, пока однажды в одном из публичных домов неподалеку от блошиного рынка не был обнаружен труп женщины с аналогичными ранами. Рядом с трупом находился испачканный кровью пьяный молодой человек, который был немедленно схвачен и доставлен в участок. Там выяснилось, что звали задержанного Дмитрий Мухортин.
Следствие по всем убийствам длилось несколько месяцев. Более месяца шли судебные заседания. Публика падала в обморок от описаний совершенных подсудимым преступлений и созерцания фотографий изуродованных тел несчастных жертв. Несмотря на все собранные доказательства, Мухортин не признал себя виновным ни в одном их совершенных убийств, приводя многочисленные алиби.
Однако присяжные признали его виновным по всем 14 эпизодам. В виду того, что в то время высочайшим указом смертная казнь была отменена, суд объявил приговор: 25 лет каторжных работ. Через мгновение Мухортин вскочил со скамьи, набросился на стоявшего рядом часового и в считанные секунды перегрыз ему горло. Этот последний инцидент вынудил распорядиться судебное начальство ввиду особой опасности каторжника изготовить для него особую «неснимаемую маску», которая бы не позволила ему причинить увечья кому-либо из каторжан, шедших с ним по этапу или находящихся в остроге.
Кошмар в тюремных стенах
Ввиду особой опасности Мухортина поместили в одиночную камеру. Надзиратели обязаны были каждые полчаса наблюдать за его поведением через смотровое отверстие в двери и обо всем подозрительном немедленно докладывать руководству.
Каторжанин послушно выходил на порубку леса, принимал участие в его сплаве по Катуни, исправно соблюдал установленный в остроге распорядок дня. Обладал Мухортин отменным здоровьем и силой ломовой лошади. Ввиду этого стража, всегда находившаяся рядом с каторжанами, была готова в случае возникновения с Мухортиным каких-либо неприятностей открывать огонь на поражение.
В один из субботних дней в предбаннике острожной бани был найден труп старого каторжанина. Лицо его было изуродовано до неузнаваемости, глубокие рваные раны имелись на груди, спине и животе. Доски пола были залиты кровью.
Начальник острога бросился к камере, в которой в это время должен был находиться Мухортин -- его намеревались сводить на помывку последним. Дежурный надсмотрщик доложил начальнику, что заключенный все это время неотлучно находился в помещении. Главный тюремщик прильнул к смотровому отверстию и увидел человека в маске. Тот что-то писал, склонившись над низеньким столиком. Это означало, что подобными ужасными вещами в остроге занимался еще кто-то.
Ночью в соседней с Мухортиным камере поднялся невообразимый шум – каторжане отчаянно кричали и стучали в металлическую дверь. Прибывшим на шум надзирателям они сообщили, что к ним являлся сам дьявол. Он и убил их сокамерника.
Когда запалили светильники, то все с ужасом увидели в углу на нижних нарах агонизирующего человека. Из шеи умирающего фонтаном била струя крови. Лицо несчастного было настолько изуродовано, что сквозь рваные раны белели челюстные кости. Живот и грудь заключенного были разодраны. Впоследствии тюремный доктор обнаружил, что у трупа отсутствовали сердце, язык и печень.
Прибывший начальник острога вместе с надзирателями навестили Мухортина и сразу же обнаружили следы крови на его руках и одежде. На него тут же надели кандалы и цепью приковали к стене. Таким образом, заключенный имел возможность перемещаться лишь до кровати, стола и нужника. Также было запрещено выводить Мухортина на работы.
Повторение невозможного
Вскоре до острога начали доходить известия, что в соседних селениях жители находят изуродованные трупы. Поговаривали, что в деревнях ночами стал объявляться дьявол в железной маске, нападающий на людей и загрызающий их до смерти. Руководство тюрьмы заподозрило в этих зверствах преступника в железной маске. Вот только каким образом он покидает стены острога, оставалось тайной. Не иначе как здесь замешана нечистая сила!
Было принято решение привести в камеру к Мухортину священника местной церкви. Но стоило только батюшке переступить через порог и закрыть за собой дверь, как заключенный стал биться в конвульсиях. Глаза его закатились, на губах выступила розовая пена. Вдруг совершенно мистическим образом Мухортин высвободился из кандалов и набросился на священника...
Когда охранники вбежали в камеру, было уже поздно. Кровавые пятна темнели на полу, низком сером потолке, мрачных стенах и даже на решетке небольшого окошка. Батюшка в разодранной в клочья окровавленной рясе валялся изжеванным куском мяса посреди небольшого помещения. На низкой деревянной кровати сидел Мухортин, вытиравший окровавленные руки о серое сукно казенного одеяла. Именно это происшествие переполнило чашу терпения руководства острога. Было принято рискованное, но единственно правильное в этой ситуации решение.
Страшный суд
На этот раз на работы вместе с каторжанами вывели и Мухортина. День выдался морозным, падал первый мелкий снежок. В связи с этим каторжники развели большой костер. Когда Мухортин подошел к костру, чтобы согреться, на него одновременно набросилось несколько крепких заключенных. Они связали его и, раскачав, кинули в бушующее пламя. Послышался дикий нечеловеческий крик. Огонь занялся с удвоенной силой, пожирая того, кто пожирал плоть невинных людей.
По сохранившемуся преданию, когда стенания заключенного в железной маске стихли, в небо вместе с дымом поднялся черный силуэт, вскоре растворившийся в холодном воздухе. После того как костер потух, среди обугленных головешек была найдена лишь оплавившаяся железная маска.
Костей Мухортина обнаружить не удалось.
Сергей КОЖУШКО
Материал подготовлен на основе рассказов старожилов г. Бийска
