Каждый, кто имел возможность
посещать литературные салоны и кафе Крыма, слышал, разумеется, историю о
Черной Музе, вечной спутнице наиболее одаренных, и даже гениальных
крымских поэтов.
Новичка, какого-нибудь начинающего и робкого литератора, автора всего
лишь двух-трех рассказов или стихотворений, обычно потчуют этой историей
где-нибудь в углу, вдали от шумного сборища подвыпивших литераторов, за
столом, уставленным бутылками с местными крымскими винами, почти все из
которых, разумеется, уже давно выпиты, и по щеке старого мэтра, из уст
которого слышит новичок эту историю, бежит в бокал с давно выдохнувшимся
шампанским скупая и горькая слеза поэта. []
О, эти скупые слезы старых и умудренных опытом крымских поэтов, - они
дорогого стоят, и ими ни в коем случае не следует пренебрегать! Старый
крымский поэт, кажущийся вам дедушкой, смешным и нелепым неудачником,
дожившим до шестидесяти лет и выпустившим за это время всего лишь
одну-единственную книгу стихов, на самом деле гениальнее многих
признанных мировых гениев, и только лишь личная скромность мешает ему
признаться вам в этом.
Впрочем, он уже готов рассказать молодому, жаждущему сенсаций и
страшных откровений поэту все, что он думает о своей гениальности, но
молодой поэт перебивает его, и требует то, ради чего он и пришел в это
полупьяное и шумное собрание бездарей, гениальных одиночек и никчемных
литературных кустарей: историю о Черной Музе.
И старому бородатому поэту с морщинистыми щеками не остается ничего
иного, как глубоко вздохнуть, и начать шепотом, поминутно оглядываясь по
сторонам, а потом, осмелев, все громче и громче, привлекая к себе
внимание окружающих, рассказывать историю о судьбе молодого поэта,
полного надежд и самых высоких стремлений, встретившего на берегу моря
свою Черную Музу. Историю о высоком таланте и блистательных откровениях,
закончившихся полнейшим бессилием и забвением.
Историю о безумной любви и страстных объятиях, которые высушивают тело
и душу вчерашнего молодого поэта и превращают его в дряхлого старика,
давно исписавшегося и уже ни на что не способного, завсегдатая
бесчисленных крымских литературных кафе и салонов, который утром был
гением, а вечером стал ничтожеством, но уже ни за что не может забыть
свою Черную Музу, которая перешла ему дорогу на мокром морском берегу, и
навсегда изменила его судьбу. Историю о черней Музе, давно уже ставшей
местной легендой.
"Никогда, никогда не смотрите на нее, - шепчет своему собеседнику
старый поэт с заплаканными морщинистыми щеками, роняя слезы в бокал с
давно остывшим шампанским, - потому что тот, кто посмотрит на нее хотя
бы один раз, будет проклят на всю жизнь, и никогда не сможет
освободиться от этой страшной любви, никогда не сможет освободиться от
этой страшной колдуньи, став навсегда ее преданным и жалким рабом!"
Старый морщинистый поэт говорит еще что-то, а молодой литератор, его
зачарованный слушатель, уже все видит каким-то внутренним пронзительным
зрением: он видит берег моря, мокрый и заваленный бурыми, пахнущими
йодом водорослями, видит своего собеседника, молодого, полного самых
высоких надежд и стремлений, шепчущего в безумном вдохновении страстные
поэтические строки, и тонкую фигуру закутанной в черную шаль женщины,
выходящую из-за поворота ему навстречу.
Он видит, как встречаются их глаза, как тянутся вперед, и намертво
сжимают ладонь с ладонью их руки, как губы, повинуясь безумной любви с
первого взгляда, соединяются в долгом сладостном поцелуе.
Он видит, как бредут потом, обнявшись, молодой поэт и черная
незнакомка, которую тот называет своей Черной Музой, дальше вдоль
туманных и каменных крымских брегов, как живут они несколько дней в
бедной рыбацкой хижине, как из-под пера молодого поэта выходят несколько
поистине гениальных стихов, и как на этом все и заканчивается, потому
что Черная Муза не может долго сопровождать одного и того же поэта.
Она высасывает из него все: талант, молодость, красоту, надежды,
подарив два-три поистине бесценных шедевра, с которыми несчастный живет
потом всю жизнь, а сама бесследно исчезает из его судьбы. Исчезает,
чтобы за поворотом встретить нового безумца, молодого, сильного и
рьяного, воображающего, что ему подвластны весь мир и все его чуде
са, и что ничто не сможет остановить его безудержного стремления к
славе и совершенству. "Никогда, никогда не становитесь крымскими
поэтами, - шепчет старик с седой окладистой бородой и морщинистыми
заплаканными щеками, - бегите из этого гиблого места, ибо судьба
крымского поэта печальна и незавидна! ибо почти каждый крымский поэт
встречал на мокром морском берегу, заваленном водорослями и старыми
раковинами, выходящую к нему из-за поворота одетую в черную шаль женщину
поразительной красоты, которая становилась его Черной Музой, и за
несколько дней превращала его в дряхлого беспомощного старика, автора
двух или трех стихотворных строчек, эдаких крупиц блестящего золотого
песка, на которые он существовал потом всю свою оставшуюся жизнь!"
Старый поэт с белой окладистой бородой тянет к своему молодому
собеседнику иссохшие и дрожащие от невзгод и вина рука пиита, пытаясь
уберечь его от неизбежного, но тот вскакивает на ноги, и – даже не
осушив до дна свой все еще полный бокал, покидает литературное кафе, в
котором больше находиться не может. Ему претит это сборище местных
неудачников и некрофилов, этих ходячих анекдотов и вечных пошляков,
претендующих на высокое звание пиита или писателя.
Его тянет на волю, на свежий воздух, туда, на берег вечно шумящего и
бурлящего Черного моря, заваленного выброшенными из его темных глубин
бурыми водорослями, где под крики чаек выйдет ему навстречу из-за
поворота, вся в пене и мельчайших капельках морской воды, окутанная
сиянием солнечных лучей его Черная Муза, которая подарит ему
вдохновение, не снившееся еще никому, а потом погубит, превратив через
несколько дней в неудачника и жалкого старика, неспособного написать уже
ничего. Ибо всякого, кто повстречал на крымских брегах свою Черную
Музу, ожидает именно такая злая судьба.
|
